Блуждающий разум - стр. 19
В основе любой хитрости, как утверждал Соломон, лежит элементарная психология. Наткнувшись на ухоженную тропинку, человек, не знающий местности, скорее всего, по ней и пойдет. А сделав круг и вернувшись на то же место, с которого начал, семеро из десяти махнут рукой и вернутся назад тем путем, каким пришли. Двое из трех оставшихся, прежде чем уйти, сделают еще один круг. Последний, относящийся к категории особо упертых, сделает минимум три круга.
Со временем, а именно три года спустя после начала повального увлечения Уроборосами, обитатели поселка начали склоняться к мнению, что теория закольцованных тропинок была не более чем шуткой Соломона Штока. Однако, когда Соломона исподволь подводили к разговору о Уроборосах, он лишь загадочно улыбался. А когда напрямую спрашивали о том же, он хранил суровое молчание.
Как бы там ни было, зимняя забава многим пришлась по душе. И, как только выпадал первый снег, жители поселка отправлялись протаптывать тропинки. Одни, превратив это дело в искусство, выписывали на снегу эмблемы и вензеля. Другие, отдавая дань спортивному духу, создали несколько видов состязаний по протаптыванию Уроборосов. У каждого был свой свод строгих или не очень правил и свои критерии оценки результатов.
К единственному въезду на территорию поселка не вели ни протоптанные тропинки, ни накатанные дороги. Не зная точно, где он находится, найти его было невозможно.
Прежде дачники, ругая всех и вся, тащились до своих участков по разбитой, изрытой ямами грунтовой дороге. Которая в пору дождей делалась и вовсе непроходимой. Строительство нормальной дороги организовал все тот же Шток. Теперь дачники ездили по бетонке и ругали тех, кто сделал ее слишком узкой. На обочине четвертого километра бетонки штабелями в рост человека было сложено несколько десятков плит, которые по какой-то причине так и не пошли в дело. Две плиты были уложены на землю, перпендикулярно бетонке. Съехав по ним, нужно было обогнуть штабели плит, за которыми начинался совсем неплохой проселок.
Однако, проехав или протопав по проселку километра полтора, случайный проезжий или прохожий упирался носом или бампером в старый, покосившийся шлагбаум с прибитыми к нему таким же древним запрещающим знаком и доской с поясняющей надписью «Проезд закрыт!». Шлагбаум оберегал не знающих дорогу путников от падения в овраг шириной в три метра и глубиной метров в пять, а то и больше, заваленный старыми, драными покрышками, сломанными ящиками, ржавыми консервными банками, битыми бутылками и еще невесть каким хламом. Преодолеть этот ров невозможно было даже на очень крутом внедорожнике. Спуститься же в него на своих двоих мог решиться только форменный безумец. Мало кому за пределами поселка было известно, что над созданием инсталляций «Ров» и «Плиты» работал проживающий здесь же, в поселке, художник-акционист Владимир Скоробогатов. Он не был альтером, но у него тоже имелись причины скрываться. Владимир Скоробогатов прославился своими перформансами, которые мало кто понимал. Власть же, как известно, видит крамолу во всем, что понять не в состоянии. Поэтому Скоробогатову за его художества грозило несколько вполне реальных уголовных статей.