Блуждающие токи. Затерянная на Земле - стр. 37
– Он необходим для того, чтобы у неё не случилось очередного приступа психоза, – пояснил Ротенгофу Корнелий и заглянул в свои записи, – вы ведь не были с ней тогда во время приступа?
Глаза Эдуарда скользнули вниз и влево, задержавшись там. Он успокоился и погрустнел. Наконец после непродолжительной паузы он произнес:
– Я был лишь после… Но она была нормальная, она все понимала, доктор Стурлссон… ― Ротенгоф опустил голову в раздумье, ― я не знаю, можно ли верить всем этим девушкам, которые видели…
– Ну, с этим мы разберемся, не беспокойтесь, господин Ротенгоф! ― Корнелий располагающе улыбнулся и снова опустил глаза в записи, ― Как Роза реагирует на окружающий мир чаще всего? Бывает, что она плачет или смеется? Может, сильно взволнована?
– Нет, никогда не видел слез у неё на глазах, даже в детстве, ― отец Розы нахмурился, очевидно, задумавшись, что это странно, ― она никогда не хохочет, только если ехидно усмехается. Кажется, будто мир вокруг ей безразличен. А если она и взволнована, то только по какому-то неведомому другим поводу.
– Очень хорошо, ― кивнул Стурлссон, и записал на свою страницу под названием «Р. Ротенгоф» «снижение аффекта», ― так, продолжим: как у неё обстоят дела с семьей? Со сверстниками? Я заметил, она не слишком общительная, и я даже сказал бы, скрытная…
– Да, можно сказать, скрытность ― это одна из доминирующих черт её характера, но разве это плохо, доктор Стурлссон? Я думаю, в наше время, чем меньше ты о себе, рассказываешь, тем меньше эту информацию могут использовать против тебя.
– Хм, вы правы, господин Ротенгоф, но в её возрасте молодые люди обычно стремятся поделиться с миром своими переживаниями, заявить о себе в социуме. Она ведь учится в университете, неужели у неё нет друзей, мальчиков?
– Корнелий, я её отец, а не подружка, она не делится со мной такими вещами, ― Эдуард прищурил глаза, а затем печально вздохнул, ― последний год, мы очень отдалились друг от друга… Из-за работы я должен был жить некоторое время в Берне…Мне очень жаль, но я ничего не знаю об её университетских приятелях. В разговорах она никогда никого не упоминала.
– Ничего страшного, Эдуард, у вас ещё есть время узнать получше свою дочь! ― Корнелий записал «скрытность», и снова с улыбкой взглянул на поникшего мужчину, ― а в детстве у неё были друзья?
– Нет, ― однозначно ответил Эдуард, ― она всегда была сама по себе, ей будто в голову не приходило играть с другими детьми, да и они как-то сторонились её. Роза всегда сама находила, чем себя занять. Лидия уговаривала её с кем-нибудь подружиться, но её слова никак не повлияли на нашу дочь. Роза больше любила складывать пазлы, разгадывать судоку и считать примеры. Задачи она, конечно, тоже любила, но примеры она находила более отвлеченными от жизни.