Блуждающие токи - стр. 4
Сначала песок был, как и положено песку, жёлто-коричневого, глинистого оттенка; шел бурно, с водой, извергался фонтаном – настоящие селевые потоки. Это потом он стал сахарно-белым, невинно-чистым, но вместе с тем и более коварным: он научился перемещаться, перекатываться, течь, как волна. Песчано-пылевые бури стали страшнее, они полностью высасывали воздух из эпицентра, люди гибли, задыхаясь в кругу, образованном смертоносной каруселью; само небо начало дырявиться над Зоной – разрывы озонового слоя сначала зафиксировали спутники InterCosmo[7], а потом начались эти «палы»: в образовавшиеся полости вдруг рвалось сильнейшее инфракрасное излучение, сжигая все на огромной территории. Это были маленькие Хиросимы; так полностью, сгорел Ноябрьск, потом остались головёшки от Радужного – а от мест палов начала расползаться радиация. Вот тогда приняли решение о Тотальной Эвакуации. И побежали – уже все побежали, без разбора; побежали, плюнув на «северные», «сезонные», доплаты и бонусы, премии и сверхурочные, на деньги и карьеры. Гражданские, военные, секретные и несекретные, специалисты, прибывшие исследовать Аномалию и жулики, уже пытающиеся греть на ней руки, делать бизнес…
Бессистемно, бесконтрольно, как придется и варварски.
Это было сумасшествие. Да, вывезли многих, успели – железную дорогу по непонятным причинам Зона поначалу не трогала; отчитались – вывезено около двух миллионов человек. За бортом статистики осталось… примерно столько же – так уверяли некоторые, считавшиеся независимыми, эксперты. Впрочем, Байм доподлинно не знал. Называли разные цифры. Неучтённые статистикой военные, спасатели, «чёрные буровики» из расплодившихся небольших нефтяных компаний; китайские механизаторы, казахские трактористы, молдавские крановщики, нанимаемые совершенно бесконтрольно – большими предприятиями. Их мало кто считал. Сколько из них нашли свой конец в будущей Зоне? Файлы с этой информацией засекречены до сих пор.
И вот тогда, когда уже стало окончательно ясно, что Зона – это планетарная катастрофа, что её не победить, не засунуть под микроскоп, неторопливо исследуя, тыкая её иголкой или отрезая кусочки – стало ясно, что это она станет отрезать от нас куски, да по живому, возник Карантин. Военные, блокпосты, идиотские проволочные заграждения – от кого, от чего?! – и минные поля, ушедшие в песок беззвучно, бесцельно, до сих пор таящиеся там. Международное сообщество предлагало помощь, мы упорно называли это «внутренней проблемой»; предлагали деньги – мы торговались и перепирались, собирали совещания и конференции, делали заявления, «поднимали вопросы», и «разрешали противоречия»…