Блондинка с пистолетом - стр. 48
– Да, я нервничаю, – продолжал оправдываться он. – Но совсем по другому поводу. Отец в больнице, а я здесь. Операция прошла успешно, но мало ли что. Печень попросту может не прижиться...
– Тем более ты должен быть с отцом. А ты здесь. Мы что, в самом деле плывем в Сочи?
– Да.
– Но ты же этого не хочешь?
– Нет... То есть хочу... Да, я этого хочу...
– А может, Виктор этого хочет?
– Ну, само собой, ему это интересно. Всякому мужчине приятно путешествовать в обществе прекрасных дам. Хорошо, что Лиза с нами...
– Когда ты планируешь вернуться?
– Дня через три-четыре. А разве это плохо? С провизией и питьевой водой все в порядке, есть ром, виски, мартини. Можно хоть целую неделю на берег не сходить...
– А как же твой отец?
Лариса терзала Тимофея неспроста. Она следила за его реакцией. И все больше убеждалась, что в этой истории с морским круизом далеко не все чисто.
– Ну, у меня же есть спутниковая связь, я в любое время могу справиться о его здоровье, – кусая губы, пояснил он. – Да и вернуться можно в любой момент...
– Вернуться куда?
– Ну, в пансионат...
– К отцу?
– Ну да.
– Так он же у тебя в Москве.
– Конечно, в Москве. – Тимофей понял, что попал впросак, и лихорадочно изобретал выход из тупикового положения. – Но в десяти километрах от пансионата аэропорт...
– Разве оттуда можно вылететь в Москву? – добивала его Лариса. – Разве этот аэропорт не местного значения?
Тимофей так крепко сжимал штурвал, что побелели костяшки пальцев.
– Местного. Если у тебя нет персонального самолета...
– А у тебя есть персональный самолет? Ты мне ничего про это не говорил...
– Я... Я мог бы сказать тебе про этот самолет, но ты бы могла принять меня за хвастуна...
– Значит, ты в любой момент можешь вылететь в Москву к своему отцу...
– Да, конечно... Главное, добраться до аэропорта...
– Так зачем мы плывем в Сочи? Давай просто выйдем в море, бросим якорь, а если вдруг что, сразу вернемся на базу... Или Виктор будет возражать?
– При чем здесь Виктор?
Он волновался, как человек, которому приходится врать вопреки своей совести.
Вранье давалось ему нелегко, но Лариса понимала, что правды от него она не дождется. Врет он плохо, путается в своих показаниях, возможно, он это понимает. И даже если она сейчас напрямую уличит его во лжи, он будет продолжать гнуть свою линию.
Тимофей врал и тем самым все больше утверждал ее во мнении, что в пансионате творится что-то неладное. Она лишь слегка приоткрыла завесу и, хотя ничего за ней не увидела, уже лишила махинаторов покоя. Они понимают, с кем имеют дело, поэтому принимают контрмеры.