Блондинка и Серый волк - стр. 38
Нет, плавать она умела и воды не боялась, но лезть в незнакомую реку – это просто чистейшее самоубийство!
А чертов морф уже стаскивал штаны!
– Не надо, я потом тебя высушу, – быстро сказала Агата.
– А чего так, стесняешься? Боишься? Или так хочешь, чтоб я утонул?
– Было бы чего бояться, – привычно огрызнулась она. – Чего я там не видела?
– Действительно, ничего и не видела, точно, – Рудольф затянул шнурок, которым он подвязывал постоянно спадающие с его тощего зада штаны, и решительно шагнул в воду. – Пошли, что ли, скромница?
– Куда, в реку? Ты знаешь, я подожду.
– Чего?
– Посмотрю, утонешь ты или нет.
– Если утону, плакать будешь?
– Да нет, зачем? Просто другую переправу поищу.
– Злая какая киса, противная. Ладно, если ты боишься воды…
– Разумно опасаюсь, – поправила его Агата.
– То я поищу лодку.
– А что, так можно было?
– Для тебя, моя прелесть – хоть звезду с неба, – и нырнул в камыши.
Агата вздохнула, ругая себя самыми последними словами. Ну что ей стоило рядом с ним молчать? А лучше всего и вовсе отправить его по важным волчьим делам – восстанавливать популяцию бурых волков, например. Нет, ухватила, потащила мальчишку за собой. Зря, очень зря. Но, как оказалось, он и в самом деле – полезный. Вон, нашел-таки в камышах лодчонку какую-то, тащит.
– Я ведь говорю, что все здесь знаю, – с довольным видом заявил оборотень. – Прошу, госпожа, карета подана.
Признаться честно, лодка Агате понравилась еще меньше, чем идея переходить реку вброд. Если идти ногами – сохраняется хоть какая-то иллюзия ответственности за свою судьбу. А маленькая, явно неустойчивая, да к тому же ворованная лодка – это настоящее испытание силы духа.
Но капризничать дальше Агата просто постеснялась: и без того уже чувствовала себя неловко. Шагнула в суденышко, осторожно опускаясь на лавку. Лодка просела так сильно, что вода едва не перехлестывала через борта. Рудольф быстро снял сапоги и штаны, сунул ей в руки и, осторожно подталкивая лодку перед собой, пошел в воду. Здесь, действительно, было неглубоко: вода доходила ему до бедер.
Ох и дура же ты, Агата! Сидишь в лодке, как барыня, пока парень мокнет! Зачем ты вообще рот открыла?
Переправа заняла совсем немного времени. Совершенно сухой и ужасно смущенной тигрице Рудик подал руку, лихо прищелкнув мокрыми пятками и даже немного поклонившись. Вышла, тихо вздохнув и оглядываясь. По эту сторону реки начиналась тропинка куда-то вдаль.
Сверилась с картой – просто ради интереса. Ну, и чтобы сделать вид, что она чем-то занята, а вовсе не косится на голый зад и перед морфа. Белья-то он, как она помнила, не носил.