Блондинка для Волка - стр. 15
- «Грязь» есть всегда. За три года новой не появилось, если ты об этом.
Мышцы лица чуть расслабились, подобие нормальной улыбки промелькнуло на до того поджатых губах:
- Я в тебе не сомневаюсь.
Прозвучало искренне и от этого стало неожиданно приятно. Комплимент, признание моих заслуг и профессионализма – да, черт возьми, мне всегда хотелось услышать эти слова от него!
- После этого начались угрозы?
- Да, почти сразу.
- Почему ты не хочешь вмешивать полицию? Кого защищаешь?
Или я стала очень чувствительной, или Топольский намеренно демонстрирует эмоции? По лицу мужчины напротив скользнула тень, чем-то напоминающая ревность.
- Себя в первую очередь, - усмехнулась я то ли промелькнувшей бредовой мысли, то ли иронизируя над собой и ситуацией в целом.
- А во вторую? – скулы обозначились ярче, похоже, Андрюша злится.
- Твою мать! Опять?! Не надоело?!
Тогда тоже были эти долбанные домыслы на пустом месте, априори обусловленные моим полом и цветом волос! Мудак! Шовинист, хренов!
- Не заводись, - грубо рыкнул он. – Мне нужно знать.
- Пойти на*уй тебе нужно! – признаю, грубо, но мои эмоции взяли тот самый разгон – от нуля до сотки.
Вскочила, готовая к чертям собачим свалить из переговорки, из отеля и уж точно из жизни «пресвятого Андрея клеймителя», да вот только кто же мне даст? Хищный рывок и эта гора скрытых костюмом мышц нависает надо мной, недвусмысленно давя аурой почти сформировавшегося Альфы:
- Игнашева! Включи мозги! Если я должен брать еще кого-то в расчет – мне нужно знать! В противном случае СБ будет действовать, как они посчитают нужным!
- Топольский, ты что решил мою карьеру испоганить?!
- Нет, *лять! – не сдержал он мата. – О тебе забочусь!
- С каких пор?! – сама не поняла, как оказалась вплотную, гневно сверля взглядом снизу вверх, а он…
Ноздри затрепетали, он шумно втянул воздух и темные глаза опасно сверкнули, стремительно выцветая до золотого. Я таки его довела, еще чуть-чуть и он обернется, хотя это и не принято в деловых кругах. Вроде как признак плохого самообладания и слабой власти над зверем – раз вынужден пугать двуликой сутью, не найдя других аргументов. Андрей был каким угодно, только не слабым, но это не означало, что и у него нет своей Ахиллесовой пяты.
Челюсть выдвинулась чуть вперед, уши заострились, глаза стали совсем волчьими и это… завораживало. Волк во сне пугал, вызывал оцепенение. Монстр передо мной тоже не оставлял равнодушной, но совсем в другом смысле. Он опять принюхался, верхняя губа чуть приподнялась, обнажая в недружелюбном оскале увеличившиеся клыки, низкий рык был не столько слышен, сколько ощутим вибрацией во всем теле, от кончиков пальцев, до корней волос.