Блокада. Книга 1 - стр. 81

– Чисто географически, – слегка обиженно ответил Звягинцев.

– Я про географию и говорю. В скольких километрах этот район от границы, представляешь?

– Полагаю, километрах в сорока.

– В двадцати пяти, – поправил Горохов. – Второй вопрос: если верить этому Тойво – а я ему верю! – как бы ты определил уровень штаба, который разместился в той самой школе? Ну?

Звягинцев мысленно восстановил все, что сказал Тойво, прикинул про себя и сказал нерешительно:

– Может быть и штаб дивизии.

– Подымай выше, – сказал, наклоняясь к Звягинцеву, Горохов, – корпуса! Генерал, два полковника, два десятка машин, мотоциклы фельдсвязи… Корпус, я тебе говорю!

– Что ж, не исключено, что и корпус, – нерешительно согласился Звягинцев.

– А если не исключено, – понижая голос и еще ближе придвигаясь к Звягинцеву, сказал Горохов, – то я хочу задать тебе третий вопрос, так сказать, сверх условленных. Какого хрена штабу немецкого корпуса понадобилось располагаться столь близко от нашей границы, а?

И он посмотрел в упор на Звягинцева тяжелым, подозрительным взглядом.

Неожиданно Звягинцев почувствовал, что его охватывает чувство тревоги.

– Это и в самом деле странно… – проговорил он как бы про себя.

– То-то и оно, – удовлетворенно произнес Горохов. – Так что же делать?

Звягинцев вопросительно посмотрел на подполковника, точно хотел сказать, что не понимает вопроса. Он и в самом деле был несколько озадачен.

– Полагаю, что пограничники донесут наверх шифровкой, – сказал наконец Звягинцев.

– Умно! – с ядовитой усмешкой воскликнул Горохов. – Значит, говоришь, шифровочку толкнуть. Что ж, это, конечно, будет сделано. Пограничники службу знают. Через час наверняка уйдет.

Звягинцев пожал плечами.

– Чего же ты хочешь от меня? – спросил он.

– А вот что, – сказал Горохов, придвигаясь ближе к Звягинцеву. – Ты коммунист, верно? Так вот, дай мне слово, что, когда в округ вернешься, явишься к командующему и лично ему доложишь обо всем, что слышал. Лично! Можешь добавить, что этот Тойво – член партии с девятнадцатого года. Сделаешь?

– Постараюсь, – ответил Звягинцев.

– Ну, тогда иди спать. И прости, что потревожил. Завтра когда начнем? В семь, как обычно?

– В семь.

– Ну, бывай. Еще раз извини.

Звягинцев пошел было к двери, но вернулся.

– Послушай, – сказал он, – а ты понял, почему полковнику голос этого Тойво не понравился?

Горохов помолчал, покачал головой и ответил:

– Думаю, что понял. Слишком уверенный. Не оставляет места для сомнения.

…Звягинцев медленно пошел к общежитию. Было светло как днем. В призрачном свете белой ночи все здания, стоящая у штаба черная «эмка», телеграфные столбы, радиомачта казались резко очерченными, подсвеченными невидимыми лучами.