Блок верности - стр. 2
– Я тоже хорошо, – коротко, и как-то туповато, сказал я, – на работе был… вот.
Она кивнула, мол, молодец, что хорошо. Старайся.
Я никак не могу отвыкнуть от дурацкой привычки брать на себя ответственность за наше общее настроение. Знаю, что жене это не всегда нужно, да и мне уже не всегда нужно, но меняюсь я медленно, увы. Вот и сейчас замешкался, подумал, что надо бы мне еще что-нибудь ей сказать. Хорошо, сейчас скажу, только угадаю, что ей хотелось бы услышать. Я присмотрелся внимательно к жене, настолько внимательно, что она покраснела. Человек – как человек. Что сказать-то про «сегодня на работе», сам не знаю.
– Народ бурлит, – неожиданно выпалил я, – обсуждают, уже не втихаря. Вроде все посмотрели тех академиков официальных. Я имею в виду выступления, на всех каналах уже, на каждом сайте. Сама знаешь. Прости, я как-то сбивчиво… но я не волнуюсь, правда. И тебе не стоит волноваться.
Она улыбнулась, мол, знаю, как ты не волнуешься и мне не советуешь, милый мой.
– Наверное, ждут выступления президента, – сказала жена спокойно, – Люди, они такие, пока с самого верха не скажут, не поверят. Я думаю, скоро выступит, с минуту на минуту.
Она щелкнула маленьким старомодным пультиком, как раз по ее ручке, и телевизор засветился, ожил. Ничего нового, то ли сериал, то ли новости, сразу не разберешь, одно другому под стать. Считается, что обсуждать события – занятие для вполне себе средних умов. Большие умы обсуждают идеи, а маленькие, как известно, людей. Наш телевизор считает наши умы средними, предлагая нам море событий, вот как сейчас – то ли сериал, то ли новости. Легкая, не значимая, пустота, как обычно. Я почему-то подумал, что если бы президент сегодня выступал, то мы включили бы телевизор точно на его выступлении, не пропустили бы. Но увы, пока что он явно не выступал.
– Выключи, – попросил я, – сегодня ничего не будет, скорее всего.
Уж не знаю, почему я именно так решил, что ничего сегодня не будет. Наверное, снова жену «успокаивал». Но сам был как на иголках. Мне очень хотелось, чтобы кто-то другой, с большой властью, сказал слова, которые в моих устах не были столь весомы. Просто захотелось скинуть на президента эту работу. В конце концов, я голосовал и за то, чтобы на кого-то что-то скидывать.
Однако, некое движение в мире все-таки ощущалось, но не в телевизоре, а за окном. Легкая вибрация, гул на низких частотах. Я подошел к окну, отодвинул штору.
– Смотри, – сказал я с облегчением, и жена подошла, встала рядом.
Звук, раздававшийся из-за окна, оказался ожидаемым, и даже привычным. Президент не спал, и не занимался ерундой, торча в телевизоре. Из происходящего за окном было понятно, что он работал. Мне тут же красиво подумалось, яркими такими словами, хоть и заезженными:«Армейские грузовики занимали город». Ну да, грузовики же едут, вот слова и заезженные. Армейские «уралы» один за другим медленно и уверенно катились под окнами справа налево. Что это за цвет у них, не видать в быстро наступающей темноте – хаки? Туго натянутые тенты неясного цвета содержали в себе вооруженных человечков, кого же еще. Интересно, а как им, подневольным, объяснили суть происходящего? С выкладками по Харитонову? Ох уж этот Харитонов, лучше бы он ничего не доказывал. Или солдат просто запихали в грузовики и повезли обеспечивать правопорядок, без объяснений. Кто они такие, эти служивые, чтобы им объяснять? Их дело выполнять приказ. Солдат – он исполнитель, он не должен быть слишком умным, иначе начнет задавать вопросы. А им надо просто ехать сейчас в своих грузовиках, без вопросов.