Близняшки в подарок - стр. 31

– У них есть я, – протестую, потому что его слова задевают меня за живое.

– Прости, не так выразился. Я знаю, что такое расти без отца. Приятного мало.

– Я же ничего не прошу, – пытаюсь достучаться до его разума. – Я совершила ошибку, когда писала те сообщения.

Не знаю, насколько правильные слова сейчас говорю, но мало ли. Вдруг он меня услышит? Но нет. Кирилл упрямо сжимает зубы и качает головой.

– За ошибки нужно платить, милая. И расплатишься ты именно тем, что позволишь мне стать для близняшек настоящим отцом.

Он притягивает меня к себе за руку, и мы встречаемся взглядами. Сглатываю, когда вижу в отражении синевы свой силуэт.

– Это неправильно. Мы посторонние люди.

Кирилл снова давит смешок и отталкивает меня.

– Я знаю. Все, что между нами было, в принципе изначально неправильно. Но мы имеем то, что имеем.

Этот упрек отдается эхом в ушах и задевает за живое. Но я успеваю вовремя сообразить и не спросить, какого черта он так думает.

Близняшки оживляются, и кто-то из них начинает громко плакать. Моргаю, стыдливо опускаю глаза, потому что уже успела забыть, что они рядом. Тетя года, ничего не сказать!

– Ну что ты, котеночек?

Вытаскиваю и прижимаю Дашу к себе. Вдыхаю ее запах. Мне иногда кажется, что девчонки пахнут солнышком. Да они и сами как два солнышка. Бросить их было самым настоящим преступлением, и я надеюсь, что сестра все переосмыслит и не будет уже совсем поздно.

Подавляю вздох. Машка дергает меня за штанину, и я усмехаюсь сквозь навернувшиеся слезы. Опускаю взгляд.

– Тоже хочешь на ручки к те… – кашляю, бросаю быстрый взгляд на затихшего Кирилла, – к маме на ручки?

Когда ж я уже перестану оговариваться? Раз уж решила сыграть роль Аньки, то надо привыкать говорить о себе, как о матери, а не о тете.

Кирилл потирает подбородок и о чем-то сосредоточенно думает, не спуская глаз с нашей троицы.

Машка против моего игнора, поэтому к дерганью меня за штанину прибавляется еще и ее верещание. Наклоняюсь, но одной рукой вытаскивать ее из коляски опасно: ножка может застрять. Непроизвольно бросаю беспомощный взгляд на Кирилла. Он отмирает и делает шаг к нам.

– Помочь?

Хмурится, изучая коляску, словно не знает, как правильно к ней подступиться. Или и вовсе боится подойти к Машке.

Прочищаю горло:

– Ну ты же хотел стать настоящим отцом. Самое время.

Кирилл прищуривается, и мне становится немного стыдно.

– А может, ты престанешь язвить и просто скажешь, что мне нужно сделать?

Щеки вспыхивают от своего же выпада, и я утыкаюсь носом в макушку Дашки, чтобы Кирилл не увидел мое смущение.

– Достань, пожалуйста, Машу.