Близняшки от бывшего мужа - стр. 10
- Не стой столбом, - огрызаюсь я. Такое пристальное внимание нервирует и очень сильно. – Присмотри за детьми. Я наложила там подушек, но они уже начали ходить и могут упасть. Их нельзя надолго одних оставлять.
Богдана будто дергает от этого замечания. Бросив на меня странный взгляд, он все же идет в комнату, а когда я прихожу в гостиную с двумя теплыми бутылочками смеси, застаю настоящую идиллию. Двое моих крошек-разбойников, которые готовы были настоящую истерику устроить из-за того, что голодны и не выспались, сладко сопят на руках у отца. Исаев держит сразу обоих, малыши умещаются у него на одной руке, а второй он придерживает их, поглаживая по спинкам, и слегка покачивает, мурлыча под нос что-то успокаивающее.
Пальцы ослабевают и обе бутылочки с глухим стуком падают на пол. Длинный ворс ковра глушит звук удара, близнецы его не слышат, зато слышит их отец. Стоя вполоборота, он полосует меня ледяным взглядом, и я будто по-настоящему ощущаю, как мне вскрывают грудную клетку, настолько становится трудно дышать.
Он мне этого никогда не простит. Не простит, что не смог быть с детьми с самого рождения, ведь сам рос без отца. У Исаева вообще мало болевых точек, но эта – одна из. И сейчас я на нее очень-очень сильно надавила. Безжалостно и без сожаления, сама того не подозревая. Я не хотела отплачивать за то, что он меня предал, как бы сильно его ненавидела за измену. Но, выходит, все же сделала больно, а Богдан Исаев такого даже конкурентам не прощает.
И уж точно не простит бывшей жене.
Его темно-карие глаза обещают мне самые адские муки. И я верю, что он, в отличие от меня, за свою боль отплатит намеренно. И – сполна.
4. Глава 4
- Д-давай я уложу детей на кровать, - мой голос предательски дрожит, когда я все-таки отмираю и шагаю к Исаеву.
Тот отворачивается, не давая взять с рук детей, и сам идет в мою спальню. В девичестве мы делили ее с Лизой, но потом я съехала к мужу, а сестра перебралась на съемную квартиру, когда начала сама зарабатывать. Несмотря на это в комнате до сих пор стоят две узких кровати. Богдан бывал в гостях моей мамы, Ольги Константиновны, не один раз, так что сразу подходит к той, на которой спала я, и на которой мы с ним однажды занимались таким, о чем вспоминать стыдно, хотя она и казалась тесной для двоих.
Это было раньше, а сейчас мне приходится семенить следом за Исаевым, а потом по очереди укладывать малышей, пока тот возвышается надо мной грозной скалой, контролируя каждое движение. Но все-таки подушки приносит из гостиной, чтобы я обложила ими детей, и, когда бывший муж выходит, дышать становится немного легче.