Близнецы по несчастью - стр. 16
– Это доверенность. Нотариальная контора моего родного дяди Вазгена находится на соседней улице. Он тебе все оформит.
Я накинул еще пятидесятку, которая исчезла в кармане его потертых джинсов. Похлопав меня по плечу, мужчина растворился в темноте.
Прокат машин работал круглосуточно. Я с сожалением избавился от многострадальной подруги – «Жигули», не забрав заплаченные за следующие два дня деньги. Владелец чуть не расцеловал меня.
– Полагаю, уже уезжаете из города? – подмигнув, спросил он.
Я кивнул:
– Именно так.
– Ну что ж, счастливого пути.
Какое-то шестое чувство подсказало: парень ни за что меня не выдаст, и от этого на душе стало легче. Все-таки со всеми можно найти общий язык.
Вернувшись в квартиру, я первым делом принялся за уборку. Затхлые, кислые запахи вызывали тошноту. В хате царил полный бедлам, что заставило меня предположить: малец получил ее по наследству и постоянно сдавал, причем кому ни попадя. Наряду с остатками еды двухлетней давности, встретившими меня мощной газовой атакой, и бутылками из-под всевозможных спиртных напитков я с содроганием выгреб некоторые предметы индивидуальной женской гигиены. Надраив полы и вывесив на балконе протертые ковры, я принялся за окна. К вечеру хата заблестела. Позволив себе сбегать на дикий пляж, до которого рукой подать, я с наслаждением погрузился в морскую воду и, энергично проплыв двести метров, решил: на сегодня с физическими упражнениями покончено. Голова снова работала в нужном направлении. Во что бы то ни стало следовало отыскать заказчиков грязной клеветнической статьи, а заодно выяснить, зачем она понадобилась. На место подлецов претендовали два человека, причем одного из них, Варнакова, уже принимал городской морг. Правда, за моего коллегу говорил один факт. Из нашего с ним диалога выходило: бедняга кого-то страшно боялся. Люди, напавшие на сенсационный материал и желавшие донести его до читателя, так себя не ведут. Кто-то убедил молодого дурачка взяться за скользкую тему. Часто интересный материал подкидывает главный редактор. Эту версию тоже следовало проверить. Естественно, я не мог напрямую обратиться к нему. Оставалось только отыскать городскую библиотеку, попросить подшивку «Морского прибоя» за несколько лет и попробовать докопаться до истины самому. Так я и решил сделать – утром было чем заняться.
Едва продрав глаза от яркого солнца, бьющего в ослепительно чистые окна, я принял душ, съел два яйца всмятку, открыл шкаф и придирчиво осмотрел свой гардероб. Разгуливать в том же наряде, в котором меня видели старушки, опасно. Синие джинсы я заменил на белые хлопчатобумажные, футболку – на рубашку с короткими рукавами. Шляпа-сомбреро (вообще-то я терпеть ее не мог) позволила скрыть ежик светлых волос и пол-лица. Солнцезащитные очки с огромными, как блюдца, стеклами довершали маскарад. Легкая боязнь быть узнанным осталась, однако делать нечего. Набрав телефон нотариуса, я попросил аудиенции. Старый «Москвич», столь необходимая вещь, неизменный будущий спутник моих поисков, нуждался в оформлении. Парень не обманул: дядя Вазген действительно согласился встретиться со мной без лишних вопросов в 14 часов. Оставшееся время я решил посвятить библиотеке, благо ближайшая находилась всего в десяти шагах от дома.