Близнецы. Дети за родителей - стр. 50

Мы всё-таки прошли дальше по коридору, на этот раз без особой спешки. Спустились на первый этаж и через небольшие двери, которые и в самом деле открыли стражники, попали во двор. Здесь был разбит шикарный сад. Мы неторопливо брели по тропинке с твёрдым покрытием, слушая пение птиц, шорох листвы и гулкие шаги солдатских ботинок за спиной.

– Ты что-нибудь придумал, Ник? – нарушила молчание Лиза. – Как будешь вытаскивать нас отсюда?

– Сядем на корабль и улетим, – пожимаю плечами.

– Опять он за своё, – вздыхает она. – Сам подумай, кто меня с тобой отпустит? Здесь мы для всех не брат и сестра, а совершенно чужие друг другу люди. Ещё и малолетки в придачу, за которых родители отвечают.

– Ну… Есть одна идея, – говорю с показным сомнением. Даже не представляю, как отреагирует Лиза на такое предложение.

– Говори уж. Не тяни кота за причиндалы.

Ладно, сама напросилась. Набираю в грудь побольше воздуха и выдаю на одном дыхании:

– Нам нужно заключить фиктивный брак.

– Чё, чё-о?..

Остановившись, она смотрит на меня со зловещим прищуром, будто целится, выбирая куда двинуть – в челюсть или в глаз.

– А чё такого? – отступаю на шаг. – Мы же в образе. Должны соответствовать.

– Дебил! У тебя что, мозги отшибло? Мы брат и сестра. Какая женитьба, нахрен?

Ещё немного, и Лиза меня точно ударит.

– Я и не говорю, что всё должно быть взаправду. Представь, что ты играешь Джульетту, а я Ромео. Спектакль кончается свадьбой. Занавес, бурные аплодисменты, цветы на сцену. Раскланиваемся и уходим. Всё, мы не муж и жена. Заглядывать к нам в спальню никто не будет. Никаких обычаев типа выноса на всеобщее обозрение окровавленной простыни, насколько мне известно, у арнийцев нет. Зато я на законных основаниях смогу забрать тебя и улететь в систему Кадон. А там Перемещатель Трофа. Соображаешь?

Сложив руки на груди, она задумалась. Вот и правильно, нечего их распускать, пусть лучше при себе держит, а то чуть что, сразу в глаз. Да, сестрёнка у меня боевая. Можно сказать, я и борьбой только из-за неё занялся, чтобы не ходить битым.

– Хм… Похоже, другого выхода у нас действительно нет, – произносит она медленно.

Наконец-то голову включила.

– Не забудь сказать об этом папе. – Поймав её свирепый взгляд, спешу исправиться: – Деду. Конечно, деду. Я его имел в виду. Он же отец Элизы.

Почему голова такая тяжёлая? Не могу оторвать её от подушки. Да и подушки никакой нет. Упала, наверное, пока ворочался. Лежу на твёрдой, совершенно плоской поверхности в неудобной позе. Рядом бубнят чьи-то голоса. Кто это? Я, вроде бы, должен быть один в своей спальне.