Близкие люди - стр. 28

– Чего улыбаешься? – вздернул бровь Ярослав. 

– Вспомнила, как ты зажигал на школьных дискотеках. 

– Ни фига себе тебя занесло. Это ж когда было?

– Страшно сказать, тринадцать лет уже прошло с выпускного. Но ты ж, наверное, и потом танцевал?

– Да уж, конечно, не без этого. Когда уворачиваешься от пуль, такие па порой выходят, – засмеялся Яр, заходя в комнату. А Лизе совсем не смешно было. Она остановилась у него за спиной. Сжала в кулаки руки.

– Дерьмовая шутка, Яр.

Он обернулся:

– Прости. 

– Проехали. Давай за стол садиться. Или нет, погоди, я сначала гляну, что ты принес.

Принес Яр банку черной икры, приличный кусок исключительного хамона, коньяк и мандарины. 

– Ты меня разбалуешь, – вздохнула Лиза, выкладывая угощения.

– Мне это нравится.

– Что нравится? – уточнила она, отвлекшись на закряхтевшего сына.

– Тебя баловать, ясное дело, – заявил Яр и, подойдя к столу, сунул в рот фаршированный грибочек. Как будто ничего такого не сказал. А у нее глаза на мокром месте…

– Что ж. Тогда твои подарки я боюсь даже разворачивать.

– Да потом развернешь, давай, садись, поешь, пока малой спит. – Яр бросил равнодушный взгляд на переноску, но ближе не подошел. Лиза это отметила. Не зная, плакать ей или смеяться.

– Он не кусается, Яр. 

– Я знаю. 

– А косишься на него так, будто он сейчас выпрыгнет из своей кроватки и оттяпает у тебя полноги. Расслабься. Это просто ребенок. Отличный парень, надо заметить.

– Все матери так говорят о своих детях.

– Вот видишь, ты уже смирился с мыслью о том, что я – его мать. Глядишь, еще немного, и согласишься стать Данькиным крестным, – поддразнила Лиза Ярослава, но не рассчитала эффекта от своих слов. Яр закашлялся, подавившись. Из его красивых металлического цвета глаз брызнули слезы. Лиза вскочила, чтобы похлопать друга по плечу, и невольно в них утонула. 

– Крестным?

– Ну, да. Сережа погиб, а я хочу, чтобы у моего сына был достойный пример мужчины.

– Не думаю, что я могу претендовать на эту роль. – Ярослав откашлялся, откупорил бутылку и налил себе коньяка. – Будешь? За старый год.

– Если только немного вина. И не мог бы ты пояснять свои слова? Ты не хочешь быть крестным моего сына?

– Нет. Я не могу… – тут он сделал многозначительную паузу, намекая, что речь идет вовсе не о его желаниях, – быть для кого-то примером.

– Еще как можешь. Ты лучший мужчина из всех, что я знаю. Думаю, ты просто не хочешь. И если так – ничего страшного. Просто скажи. Необязательно набивать себе цену и нарываться на комплименты.

Лиза честно старалась отгородиться от обиды на Яра, понимая, что не может у него просить ничего больше, чем то, что он сам захотел бы им с сыном дать. Она отдавала себе отчет, что у него своя жизнь, в которой для них может просто не оказаться места. И что Яр не тот человек, который бы, взвалив на себя какие-то обязательства, в данном случае – обязательства по отношению к Даньке, стал бы к ним поверхностно относиться. Но… веселье в ее словах звучало настолько наигранно, что даже ей самой резало слух.