Блин – охотник за ворами - стр. 20

– Какие у вас туфельки! – восхитилась Ларисик.

– Ничего особенного. «Труссарди», – равнодушно ответила мама.

Скосив глаза в их сторону, Блинков-младший увидел контрразведчицу за работой. Мама стояла на стремянке так высоко, что понравившиеся Ларисику туфельки были у той перед глазами. Ларисик и смотрела на туфельки. А мама блестящими маникюрными кусачками щёлк-щёлк – и оттяпала кончики скруток вместе с изоляцией. Это для экспертизы, понял Блинков-младший. Специалисты посмотрят и узнают, порваны были провода или перерезаны, и если перерезаны, то каким инструментом.

Скрутки были длинные, сантиметра по два. Мама только немного их подрезала. Если бы Блинков-младший не видел, как она орудует кусачками, то и не заметил бы, что скрутки чуть-чуть укоротились. А увлечённая туфельками Ларисик и головы не подняла.

– Ну как? – спросила она. – Какие там проводки соединены, правильные или неправильные?

Маму проводки уже не интересовали. Она узнала всё, что нужно.

– Я не поняла, – призналась она. – У нас дома сигнализация сделана разноцветными проводами. Там я сразу бы увидела, если что-то перепутано. А здесь всё закрашено побелкой. Но знаете, Ларисик, я думаю, что вы и ваш директор можете спать спокойно. Вряд ли вор был настолько аккуратен, что замотал проводки изоляцией. Это сделал мастер. А вор бы скрутил их кое-как.

Ларисик ужасно обрадовалась, что можно не объясняться с полицией и спать спокойно. Она сразу же забыла о проводках и стала, по её собственному выражению, приобщать гостей к прекрасному.

Специально для «Гогочки» Ларисик начала свой рассказ издалека.

В незапамятные времена древний человек поднял остывший уголёк от костра и нарисовал на стене пещеры оленя или, может быть, медведя. Получилось неважно. А человеку хотелось, чтобы его зверь вышел как живой. Он верил в то, что если получше нарисовать картинку и ткнуть в неё копьём, то на охоте ему посчастливится убить настоящего зверя.

С тех пор художники старались, чтобы животные, люди и вещи на их рисунках были как настоящие. Они изобрели краски и научились их смешивать, открыли светотень и законы перспективы, технику живописи маслом и акварелью, изучили анатомию людей и животных.

Когда всё было изобретено, открыто и изучено, начались столетия расцвета классической живописи. Картины стали похожи на жизнь, насколько это вообще возможно. Они были даже лучше, чем жизнь. Ведь художники не изображали грязь и мусор, уличную вонь средневековых городов и язвы нищих. Даже смерть на их картинах была не отвратительна, а полна достоинства.