Блик - стр. 2
Мой взгляд падает на сидящего передо мной придворного. Он юный, ему, наверное, около двадцати. Приятный глазу и слуху. Отличительная особенность всех моих придворных.
Их я тоже презираю.
Они жужжат как паразиты, поглощающие красивые блюда, отнимающие воздух своей бессмысленной болтовней. Сколько бы раз я ни пыталась от них отмахнуться, они всегда возвращаются и снова кружат вокруг меня.
– А ты хочешь петь? – спрашиваю я, хотя это и откровенно спорный вопрос, потому что…
Его улыбка становится шире.
– Я хочу делать все, что доставляет удовольствие моей правительнице.
Фальшивый ответ от фальшивого спутника.
Таковы все эти придворные. Притворщики.
Сплетники. Приставленные ко мне, чтобы отвлекать и забавлять. Словно я жеманная, глупая женщина, испытывающая нужду в бестолковых развлечениях на протяжении целого дня.
Но Тиндалл уехал – сорвался в Пятое королевство, где люди, без сомнений, преклонятся перед Золотым царем. Мидас придет от этого в восторг, и меня это устраивает.
Потому что пока он там, я здесь. Впервые я в Хайбелле без его навязчивого общества.
Словно сами Боги подали мне знак. Здесь нет мужа, на которого должно полагаться. Нет короля, перед которым обязана преклоняться. Нет его вездесущей золотой куклы, воплощения алчности, сияющей мерзким лживым блеском.
У меня появился шанс.
Когда Тиндалл уехал, отвлеченный идеей подмять под себя Пятое королевство, у меня появилась возможность, и я ее не упущу.
Может, теперь я и не узнаю стены этого замка, но он по-прежнему мой.
У меня все те же амбиции, какие появились еще в детстве – до того, как стало ясно, что магической силы мне не досталось, до того, как отец отдал меня Тиндаллу, ослепленный блеском его золота.
Но меня золото не ослепляет. Уже нет.
Потому что моей мечтой, моей ролью и долгом всегда было правление Хайбеллом.
Не подчиняясь мужу, не будучи отставленной в сторону или сносящей отношение как к изнеженной простофиле. Тиндалл Мидас наложил руки на все, наведя лоск на всю мою жизнь.
И я ему позволила. Мой отец позволил. Все чертово царство ему позволило.
Но с меня довольно.
Мне осточертело сидеть на обитом стуле, вышивать дурацкие носовые платки, поедать омерзительно сладкие пирожные, пока придворные судачат о том, какое платье надела такая-то девушка – просто потому, что им нравится звук собственных голосов.
Мне надоело быть молчаливой холодной царицей, застывшей на месте.
Тиндалл уехал, и впервые с тех пор, как я стала царицей, я могу быть ей по-настоящему.
И так я и намерена поступить.
Я всю свою жизнь носила корону, но наконец-то ею воспользуюсь.