Блейдвингс. Игры ярости - стр. 51
Опасный, жесткий, затаившийся перед финальным прыжком зверь. Добыча робела, нервно теребила злосчастные договоры в руках и молчала. Блейд взял бумаги, пролистал, нахмурился и вперился тяжелым взглядом.
– Расписывайся, – кинул он и протянул невесть откуда взявшуюся ручку.
Не придумав ничего лучше, спрятала руки за спину и покачала головой.
Ей, богу, как маленькая.
– Не могу, – все же выдавила из себя. Причин было много – тревога, стыд, неуверенность, но больше всего – желание. Я слишком сильно хотела его. До чертиков, до головокружения.
Сделала шаг назад, но тяжелый взгляд тут же пригвоздил мои ноги к полу.
– Стоять, – тихо приказал он. Слишком тихо.
Я замерла, как вкопанная.
– Остался последний шаг.
И снова нас разделяет шаг. Тот самый – по грани, по лезвию. Внезапно что-то дрогнуло на его лице и изменилось. Там, где раньше плотной маской висело напряжение и жесткость, выглянула неуверенность, смятение, почти мольба. По неведомым мне причинам, глыба мускул и неприступности вдруг обрела вполне человеческие черты. И я растерялась.
– Ты нужна мне. Очень.
Неожиданная перемена, как и признание, дались не легко. Я видела это по дрогнувшей морщинке меж бровей, по враз опустившимся плечам.
Ты нужна, Миа.
И я сдалась. Когда здоровенный парень, кумир и мечта многих, стоит перед тобой растерянным мальчишкой и говорит такие слова, это что-то значит. Подрагивающими пальцами схватила ручку и поставила размашистую подпись на обоих экземплярах. И будь, что будет!
От осознания того, что только что сделала, в глазах потемнело. Но я уверенно повернулась к нему и вздрогнула, напоровшись на горящий взгляд. Нет, он был все тем же – непривычно человечным и близким. Однако, кое-что изменилось. Он больше не сдерживался. Горящий взгляд прошелся по телу, задержался на груди и окончательно замер, встретившись с моим.
– Спасибо, – улыбнулся тепло, почти по-дружески и выдал, – Раздевайся.
Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. От прозвучавшего приказа подкосились ноги, но я готова была бежать отсюда даже ползком.
Слишком поздно. Ты сделала это. Назад дороги нет.
Защелкнулся капкан рук, меня прижали к горячему торсу – жадно, с едва сдерживаемым нетерпением.
Изо всех сил уперлась кулаками в грудь. Но меня держали так, ни пошевелиться, ни отстраниться я уже не могла. И возможно, уже не хотела. Внизу живота мгновенно стало горячо и я стиснула бедра в тщетных попытках удержать, набирающий обороты, пожар.
Он склонился и провел кончиком носа по чувствительной коже щеки. Нарочито медленно, со вкусом. Втянул воздух и выдохнул, одновременно касаясь губами. От этих откровенных прикосновений по коже огненной россыпью пробежали мурашки. Ладошки горели от желания скользнуть по литым мускулам, зарыться в смолянистых прядях волос и притянуть к себе, чтобы наглые губы снова творили это со мной.