Блейдвингс. Игры ярости - стр. 19
Поцелуй обжог, полыхнул яростным огнем внутри. Не выдержала, подалась вперед, отвечая, требуя и подчиняясь. Наши языки сплелись в безумном сладком танце. И все это время его руки творили полный беспредел. Горячие пальцы, то сжимал талию так, что хотелось стонать, то сминали ягодицы. Он терся и вжимался в мою промежность с наглостью тарана, идущего напролом. Мои ладошки жгло. Они хотели мускулы, они хотели ТЕЛО. Двинулись по предплечьям, наслаждаясь каменным рельефом, обхватили шею. Коснулись волос, притягивая еще ближе. Но настоящий экшн ждал меня впереди.
В комнату вошел Элиот. Вкрадчивой поступью пантеры парень приблизился. Мягко. Неотвратимо. Обхватил запястье. То самое, где однажды расписался. И повторил автограф. С одним исключением. В этот раз вместо маркера он использовал язык. Дразняще, провел по тонкой коже, царапнул зубами, вызывая в моем теле дрожь. Наигравшись, Элиот вернул мою руку на шею друга. Ладони Артура тут же обхватили запястья, надежно фиксируя. К сожалению, я слишком поздно поняла их замысел.
Они давно сработались, давно научились улавливать малейшие знаки и понимать друг друга с полу вздоха. И сейчас оба оказались в своей стихии. Игра началась и приз здесь я.
Пока один продолжал терзать мои губы, второй подошел сзади. С обеих сторон тиски мускулистых тел. Ловушка окончательно захлопнулась, поймав глупую птичку почти играючи, легко.
Осознание этого, током пронзает сознание, и я предпринимаю отчаянную попытку вырваться, но тут же останавливаюсь, понимая, любое движение неизбежно распаляет их еще больше. Впереди возбужденный член, от которого дыбятся шорты Артура. В ягодицы упирается не менее возбужденный дружок Элиота и нас разделает лишь тонкая ткань. Это двойственность, откровенность, необратимость ситуации доводит меня до безумия.
Проворные пальцы Элиота тут же скользнули на живот, ловко пробрались под топик и обхватили грудь. Примерились, ощутили приятную тяжесть, насладились и двинулись в атаку. Коснулись сосков, сжали, а мне показалось через меня пропустили тысячу вольт. Отпустил, но только чтобы обхватить целиком. Раскатывая горошинки по шершавой ладони, то нарочито медленно, смакуя, то сминая и усиливая натиск, пока не добился своего. Кажется, я стонала. Кажется, просила не останавливаться. Набухшая, налитая грудь сладко ныла, отдавая наслаждением и болью внизу живота.
Артур отпустил мои запястья, теперь это ни к чему, я сама отчаянно цепляюсь за бычью напряженную шею, чтобы не упасть. Между ног непривычно жарко, влажно. Я сама не понимаю, как, но мои руки перекидывают на шею Элиота, и я выгибаюсь дугой, откидываясь на мускулистую грудь спиной. Его жадные губы тут же обжигают шею. Я зарываюсь пальцами в белесые пряди, я зарываюсь ягодицами в его пах, я вообще зарываюсь по самое «не хочу».