Блеск и нищета российского ТВ - стр. 97

Лучшая информационная программа – «Сегодня», НТВ;

Лучший ведущий информационной программы – Михаил Осокин, НТВ;

Лучшая публицистическая программа – «Старая квартира», РТР;

Лучшая программа об искусстве – «В поисках утраченного», ОРТ;

Лучший игровой (художественный) фильм или сериал – «Бедная Саша», ТВ-6;

Лучшее ток-шоу – «Человек в маске», ОРТ;

Лучшая развлекательная программа – «Сам себе режиссер», РТР;

Лучший ведущий развлекательной программы – Николай Фоменко, НТВ;

Лучший спортивный комментатор – Евгений Майоров (посмертно);

Лучший продюсер – Константин Эрнст, ОРТ;

Лучший репортер – Павел Лобков, НТВ;

Лучший телепроект года – канал «Культура»;

Лучшая передача регионального ТВ – «Детский адвокат», Нижний Новгород;

За мужество – Елена Масюк и группа журналистов, НТВ;

За личный вклад в развитие российского телевидения – Игорь Кириллов;

Специальный приз – Евгений Евтушенко (за цикл «Поэт в России больше, чем поэт»).

Как и положено, комментариев после церемонии в прессе было предостаточно. Что же писали в те дни? К примеру, удивлялись, что в очередной раз прокатили провинциалов, отдав им единственную премию – за лучшую программу для детей.

Между тем 98-й год запомнился прежде всего тем, что страну здорово «дефолтнуло». Как пишут историки С. Валянский и Д. Калюжный: «В «черный понедельник» 17 августа страна узнала, что она разорена, стала банкротом и не имеет возможности исполнять свои долговые обязательства. Правительство заявило, что отныне курс рубля по отношению к доллару будет определяться Центральным банком по итогам каждого очередного дня… Все банки прекратили выдачу денег со срочных счетов своим частным клиентам, чем фактически признали свой крах.

Цены в магазинах менялись по нескольку раз за день. Чтобы успокоить рядовых граждан, державших вклады в частных банках, председатель Центробанка С. Дубинин 20 августа заявил, что правительство готово дать гарантии частных вкладов. В реальности же, пока клиент занимался переоформлением, курс рубля стремительно катился вниз, и к моменту получения своего вклада в Сбербанке у него в руках оказывалась в лучшем случае одна треть первоначального вклада. В этот раз правительство своими действиями, имевшими вполне прогнозируемый результат, ограбило тех немногих, кто успел подкопить средств во время безумных «рыночных реформ». Власть в какой-то степени потеряла поддержку и так малочисленной прослойки, нажившейся на разорении народа…»

Между тем дефолт ударил и по телевизионщикам. Достаточно сказать, что до «черного понедельника» государственное ТВ существовало во многом за счет рекламы, получая от нее до 6 млн долларов в месяц (вот почему зарплаты отдельных тележурналистов превышали министерский оклад в пять (!) раз). После августовского кризиса доходы от рекламы упали до 300 тысяч долларов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Зарплата в «Останкине» заметно упала, началось сокращение штатов, свертывание новых телепроектов. В течение месяца-двух зрители имели возможность наслаждаться впечатляющей картиной – резким сокращением количества рекламы на своих экранах. Однако уже к концу года ситуация вновь вошла в привычное русло – кариесно-прокладочная муть опять принялась «окучивать» мозги россиян. Значит, не столь бедственным оказался для телевизионщиков кризис, если так быстро все вернулось на круги своя.