Блаженны мёртвые - стр. 29

Я аж присел от испуга. Неприятно стало, неуютно. Не уйти ли мне подобру-поздорову? Пока не поздно. Кто знает, какие там ещё фокусы заготовлены?

Повернул я назад, но… обидно сделалось. Неужели так и останусь недотёпой? И, каюсь, любопытство разобрало. Дёрнул за палец (пластмассовый оказался); дверь и открылась. За дверью – никого. Вхожу. Дверь закрывается. Сама. И одновременно в прихожей загорается свет.

Стою. Жду, чем ещё меня порадуют? Пока ничего особенного. Элементарная физика. От нечего делать, смотрю по сторонам. Прихожка как прихожка, вроде нашей. Только на стенах всякая дрянь понавешана.

Откуда-то чёрный кот выруливает. Здоровенный котина. Подошёл ко мне, потёрся боком о ногу и развалился на полу. Лежит, глаза жмурит.

Может это и есть Люмбаго? Но как с ним общаться? И зачем ему деньги?

Стою. Жду.

Старушенция вбегает. Маленькая, шустренькая. Руками машет.

– Ах, негодник, чего разлёгся? Работать надо, а не бока отлёживать. Марш на место!

Кот нехотя встал, жалобно посмотрел на меня, сердито фыркнул и поплёлся восвояси.

Интересно, думаю, какая может быть у кота работа? И настроение стало портиться, и мысли всякие полезли. Но много их налезть не успело, потому что старушенция на меня набросилась.

– А тебе что надо? Чего здесь потерял?

– Ничего я не терял, – отвечаю ей хладнокровно. – Мне Люмбаго нужно.

– Зачем?

– Сглазили меня, наверное. Хотел посоветоваться.

– Мой тебе совет: иди домой к маме с папой.

– Как домой?

Вот тебе на. Опять двадцать пять. И здесь не везёт. Нет в жизни счастья!

Старушенция открыла рот, собираясь ответить, да так ничего не сказав, захлопнула его обратно. Потому что появилось Оно. Это самое Люмбаго.

Было Оно большое, волосатое и носатое. В каком-то балахоне, наподобие того, в каком Пугачёва по сцене прыгает.

– С кем ты здесь воюешь? – зевая, спросило Оно, у старушенции.

– С Василием Ивановичем, – нехотя ответила бабулька, а меня мороз по коже продрал: ведь это меня Василием Ивановичем зовут. Как она узнала? И я бочком-бочком поближе к двери. Да вот незадача: как её открыть? Больно уж замок непонятный.

– Обленился шельма, – продолжает старушенция, – совсем от рук отбился.

А я весь мокрый. Кто ей наплёл про меня?

– Балуешь ты его, матушка, не в меру, – вздохнуло Оно (это меня-то она балует?). – А это что за явление Христа народу?

Оно навело на меня свой шнобель.

– Я к вам, – отвечаю, вытянув руки по швам, – на сеанс.

– Заплатили?

Я вжался спиной в дверь, стою: ни жив, ни мёртв. Но отвечаю бодро.

– Никак нет. Не знаю, кому платить.

– Можете мне заплатить, – подумав, ответило Оно.