Бланка - стр. 21
Тяжёлые шаги позади нас зазвучали резко и неожиданно, они сопровождались бряцаньем оружия и громкими, пока ещё неразличимыми окриками. Мы с девушками испугались и ускорились, попутно стуча в двери, мимо которых пробегали. Твою ж мать! Бесконечно везти нам не могло, это ясно, но и попасться каким-то там Ищейкам, или коллегам тех, что пытались нас поймать, абсолютно не хотелось!
Неожиданно впереди, метрах в трёх от нас, быстро распахнулась дверь, и взрослая женщина поманила нас внутрь. Она вылила что-то перед входом в низенькую лачугу, а потом затараторила, побуждая нас рвануть к ней на пределе оставшихся сил. Женщина! Предлагает помощь. Надеюсь, ей можно довериться!
Дверь напротив уже открытой также распахнулась, а за ней - ещё одна, и ещё, и ещё несколько. Все выглянувшие зазывали нас, лили что-то себе практически под ноги, а некоторые - окуривали двери тлеющими пучками трав. Мы с девушками рассредоточились по разным жилищам и скрылись внутри зданий, аккуратно переступив через небольшие свежие лужи.
Меня схватила за руку милая бабулька и потащила вглубь дома. Потолок был низким, по сравнению с нашими стандартными земными жилищами, поэтому мне всё время хотелось втянуть голову в плечи. Пол был земляным, усыпан сухими травами и подвявшими цветами. Освещён дом был плохо, только три лампы, похожие на наши масляные, висели на настенных крюках, отбрасывая больше полутень, чем свет. По планировке он был чем-то похож на плацкартный вагон: длинный коридор, а в нём - куча дверей с обеих сторон.
В одну из комнат меня и завели, показали на пустой огромный сундук и предложили спрятаться в нём. У самой его крышки по бокам располагались несколько одинаковых небольших отверстий, и я подумала, что не задохнусь в нём. Решительно направилась к сундуку и начала залезать в него, когда бабушка предложила мне стакан какого-то голубого напитка, улыбаясь и кивая на него головой.
Пить хотелось жутко, поэтому я, особо не раздумывая, осушила стакан, почти не почувствовав тонкого, приятного вкуса жидкости. Энергичными кивками и широкой улыбкой поблагодарила женщину, бормоча ей слова благодарности на моём родном языке, а потом улеглась на что-то мягкое и упругое внутри вместительного короба. Я немного поджала ноги, будто прилегла на подростковую кровать, а бабулька уложила на меня какие-то невесомые ткани, скрыла меня под ними полностью, закрыла крышку сундука и уселась на неё.
Чуть позже я слушала, словно сквозь сон, размеренный стук спиц и тихую песню, чьи-то раздражённые окрики, топот, бренчание чем-то металлическим по стенкам сундука, в котором я лежала, детский плач, мерзкое шипение, потом волчий вой, снова мужские голоса, только спокойные и уважительные, звон монет и тишину. В неё я и уплыла, окончательно отключаясь.