Размер шрифта
-
+
Благовест. Антология духовности и патриотизма. Премия им. Архангела Гавриила - стр. 26
хрипоты, ломоты скул.
Всякий вдох – полынья, а шаг – верста,
небо цвета свинца и сажи.
Но священна взятая высота
и вовеки бессмертен павший.
Тьма свивает гнездовье внутри и вне.
Разве нам ничего не осталось,
как заделывать выбоины в броне,
сквозь которые хлещет усталость?
Нам не слышно отсюда, но в хлёстком пылу,
на сквозном острие атаки
видеть нужно усталому кораблю
луч, пронзающий сгустки мрака.
Полновесно зима встаёт на крыло
не живительна, не воспета.
Только верую, вскоре воскликнем светло:
Победа!
В меру счастья
Так срослось. Мы – от жертв отвыкшие.
Жалко мига, не то что жизни.
Отболевшая и поникшая,
добродетель наша эскизна.
Вместо истины ищем драмы,
разъедающей словно ржа,
забывая, где наше знамя
и куда его водружать.
Между тем молчаливо и пламенно
возрастает «Бессмертный полк»,
с каждым днём обнажая знание:
мы живём и вдыхаем в долг.
Не имеем ни сердца апостольского,
ни пророческого ума.
В искажённой душевной плоскости
перемешаны свет и тьма.
Но возможно ль брести по-прежнему,
стыть, цепляться за миражи,
если кто-то в дыму и скрежете
жизнь рассветную положил?
Да, мои постулаты ветхие,
но глубины и броды пути,
бури горькие и безветрия
истончаются в кротком «прости».
Будем светлыми, станем сильными
в меру счастья, что нам дано.
Между матерью и Россиею
твёрдо выведем знак «равно».
Смоем фальшь и налёт завистливый,
как бесстыдный несвежий грим.
В душу всмотримся зорко, истово…
Только так победим.
Светлой памяти Дарьи Дугиной
Папа, знаешь, почти не было больно мне.
И страха не было, лишь крайняя немота.
Папа, я и при жизни чувствовала себя воином,
а теперь я в воинстве Самого Христа.
Папа, я входила в города пылающие,
я тогда уже понимала, насколько черны враги.
Папа, пожалуйста, не казни себя, я лёгкая,
я мерцающая,
я храню и благословляю твои шаги.
Папа, спасибо, ты из меня воспитал философа,
научил меня вере и стойкости в пору духовных бурь.
Если бы промотать тот день, как плёнку кинематографа,
я бы оставила всё как есть, без поправок и без купюр.
Папа, ни один дар от Бога не усваивается без подвига,
я открою тебе: мы стоим на пути к высочайшему рубежу!
Эта победа выстрадана, и она будет долгая,
но она случится, папа.
Я прослежу.
Преодоление
Эта война не нужна никому из нас, не сотрясайте воздух.
Каждому будет по вере его и по сердцу вдосталь.
Глупость вечна, как насморк, а воля и доблесть
есть не отсутствие страха – преодоление.
Они возникают после.
Всё существо моё против крови лично и даже вселенски.
У меня пожилая мама, жена, два малолетних сына.
Если завтрашний день запустится с текста повестки,
мне будет нужен немалый запас решимости, чтобы их покинуть.
Страница 26