Благоухание молока - стр. 15
– Я спросила вас, не потому что у меня была такая любовь. А потому что не было, – она начала движение головы, чтобы взглянуть на меня, но я инстинктивно отвел глаза, сделав вид, что однообразное шоссе для меня важнее ее души.
– Да, я понимаю, о чем вы. Сейчас, такое время, когда люди делают ставки на другое, оставляя исходный код сердец где-то далеко. Слишком далеко.
И вдруг, на подъезде к перекрестку, я увидел баннер с красными лентами на черном фоне и меня как током дернуло. Моя пассажирка хотела было что-то сказать, но я перебил ее:
– Знаете, очень давно, когда все еще казалось зеленым и живым, я знал одну девочку. Знал очень мало, но сильно. Сильно настолько, что жизнь готов был отдать за нее. Как сейчас помню красный шелк изящных лент, вплетенный в ее черные волосы и глаза – темные озера. Судьба не дала мне шанс погрузиться в них, и всё это время я делал вид, что люблю других женщин. Хотя, все это время я любил лишь ее. И ответ на ваш вопрос – да. Была. Была у меня любовь, изменившая состав крови, но так давно, что я уже забыл, – я сжал крепче аристократичную форму деревянного руля и добавил скорости, пытаясь унестись прочь от сладких игл памяти о чуде.
– Как звучит ваше имя, – донесся голос пассажирки.
– Знаете, я бы не хотел начинать сейчас то, что закончится через три месяца обмена телесными жидкостями. Давайте я просто довезу вас и помогу донести сумки?
– Через квартал примите вправо. 12-этажка, первый подъезд.
Я сделал все, как она просила. Вынимая чемодан из багажника, я не успел разглядеть ее лица. Она стремительно двинулась в своем направлении. А я стоял и не знал, зачем проехал 30 минут в неизвестном направлении с неизвестным человеком. Я успокоил себя тем, что смог поделиться приятным воспоминанием. Знаете, это как исповедь человеку в поезде, которого больше никогда не увидишь и, поэтому, фонтан правды бьет с особой силой. И вдруг, поток ветра ударил мне в лицо так, что я вынужден был покориться этой безудержной природной грубости. Я повернулся в сторону женщины и увидел, как тот же самый поток ветра сорвал платок с ее головы. Я не верил своим глазам – красные ленты и черные волосы. Груз древней тоски выдавил из моей гортани последний звук после которого не страшно умереть: