Благоухание молока - стр. 11
– Не льстите себя надеждой, милый друг. Если кто и доходит до этого уровня, то навсегда остается в летописях. И уж явно такому герою благоволят свыше.
– И что бывали таковые?
– Бывали. Ведь мифы пишутся не на пустом месте. Сначала героя придумывают боги, потом он появляется в миру. Позже о нем слагают песни. В случае обычного человека, количество глины вокруг огня души, увы, слишком велико. Подвиг ограничивается рождением детей. Представьте печку с очень толстыми стенами. Нужно колоссальное количество энергии, чтобы прогреть окружающее пространство. Так и с людьми – чем меньше глины, тем совершеннее существо, – она налила себе воды в граненный шестью углами стакан и продолжила – Пропорция глины и огня задается при рождении. Бывают уникальные случаи – пламя сияет столь яростно, что начинает просвечивать через похищающий слой и мы принимаем такого человека в свои ряды. После профориентации и определенной подготовки, он сможет представлять герб государства на международной арене, независимо от его предрасположений, будь то музыка, война или спорт. Такие люди – это заявка на совершенство. Академия ищет таких по всему миру. Мы снимаем вуаль с лица гения внутри человека.
Только теперь я начал осознавать весь масштаб деятельности моего деда. Вот значит, почему здание Организации охраняется чуть ли не антитеррористическими отрядами. Коктейль из уважения и страха стал моим напитком в этот вечер. Она хотела было продолжить, но я остановил ее взглядом. Слишком большой вес осознанной ответственности лёг на мои плечи. Я был подавлен могуществом Империи. Вся моя самость была умножена на ноль за 10 минут. Я встал и пошел к двери. Накинув свитер, я остановился перед выходом и сказал:
– Еда в холодильнике. Второй этаж в вашем распоряжении. Утром, когда будете уходить, просто закройте ворота, через 20 минут система перейдет в режим охраны.
Понимая, что любое продолжение диалога приведет либо к моей гибели, либо к продолжению рода, я шагнул в зимнюю ночь. Мне было неважно, что произойдет ни с домом, ни с ней, ни с чем либо, включая меня самого. Шагая по галерее, я вел рукой по шелку цветов. Добравшись до ближайшего отеля, я забылся в остатке сна.
Утро началось совершенно не так, как я планировал. В дверь постучали:
– Вам срочное послание.
Я взял пакет в руки, вынув записку и какой-то предмет, похожий на браслет. Черный, широкий, будто из камня. Я даже не стал читать текст послания, настолько меня привлекла эта игрушка. Изучая его пристальным взглядом, я понял, что не упираюсь глазами в поверхность, а буквально проваливаюсь в полную свободу темноты. Внутри браслета было какое-то движение, словно звезды то зажигались, то гасли, указывая, что всё подчинено ритму. Пересилив себя, я оторвал взгляд от гипнотического аксессуара и принялся за буквенный ковер, созданный с той самой персидской роскошью.