Благословенные монстры - стр. 70
– Ох, – сказал Серефин. – Он исчез.
Малахия потер свою ладонь.
– Так бывает. Не переживай, он еще вернется.
Серефин выглядел так, как будто его снова тошнит.
– Убирайтесь, вы оба, – сказала Пелагея. – Мне нужно подумать. Спланировать. Не надо так жалобно на меня смотреть, – огрызнулась она на Серефина. – Я найду вас, если понадобится. Сейчас у вас есть проблемы посерьезнее. Я не единственная, кто знает о том, что пробудилось, и у той ведьмы, которая ждет снаружи, весьма неприятная компания.
Внезапно ее хижина исчезла, а Малахия и Серефин остались одни на темной поляне. Серефин торопливо вскочил на ноги, чтобы отойти подальше от своего младшего брата. На мгновение Малахия задумался, а затем перевернулся, уткнувшись лицом в траву, и замер на месте.
Тишину, повисшую над поляной, нарушал только шелест сухих листьев.
– Я думал, что ты будешь злиться, – сказал Серефин.
Злился ли Малахия? Да, очень. Со стороны Серефина было нечестно ударить его прямо в тот момент, когда он наконец начал вспоминать все, что у него отняли. Если подумать, то вонзать нож ему в сердце было в принципе нечестно.
Но он жив. Куда бы ни вела его судьба, он не хотел идти по этому пути в одиночку. Все было очень запутанно и очень громко. Он привык к тому, что его эмоции проявлялись слишком сильно и громко, но теперь стало еще хуже. Его ярость никогда не выражалась прямой агрессией, поэтому мысль о том, чтобы наброситься на Серефина, попросту не находила в нем отклика. С его точки зрения, было бы намного интереснее составить запутанный план, который приведет Серефина к полному краху, но эту идею можно отложить на потом. В будущем месть могла стать необходимым инструментом. Малахия не знал, чего хочет Серефин, но братоубийство явно входило в перечень его интересов.
– Пожалуйста, больше не протыкай меня кинжалом, – сказал Малахия, не поднимая лица от земли.
Он услышал, как Серефин вздыхает и тяжело опускается на траву рядом с его головой.
– Я… – Серефин колебался. – Только теперь я осознал, что был готов оплакивать твою смерть.
Малахия перекатился на спину. Он понимал, что ему вряд ли удастся выжить. Скорее всего, Серефину еще придется погоревать.
– Думаю, не существует слов, которыми я мог бы оправдать свой поступок.
– Нет, – рассеянно подтвердил Малахия. Он снова чувствовал голод.
Серефин откинулся на руки, устремив взгляд вверх, на кроны деревьев.
– Если хочешь знать, я действительно рад, что ты жив.
– Прозвучало так, будто тебя самого это удивляет.
– Ну, ты мне не особенно нравишься.
– Это взаимно.
На мгновение что-то в выражении лица Серефина изменилось: