Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга восьмая - стр. 20
Иван Данилыч – так звали Сизова, был стар, сморщен и покрыт мхом лет (так мне казалось тогда). Видя его в бригаде, я удивлялся – как могут держать в армии до такого возраста. Как-то на подведении итогов главный инженер бригады сделал ему замечание:
– «Иван Данилыч! Постарел…. Ты совсем потерял «прыгучесть!».
А тут вдруг ещё выдвижение.
Я аккуратно спросил:
– «Иван Данилыч! Вы же и так были главным энергетиком бригады, куда же Вас выдвинули?».
Оказалось, он был два года временно исполняющим обязанности. Ему уже 45 лет, а на должность его утвердили перед пенсией – чтобы она была побольше.
Капитан Фисейский предложил мне ехать в Череповец вместе с ними – они, как и я, закончили прохождение всех инстанций.
Мне эта мысль понравилась – втроём веселее.
Вышли мы из управления корпуса вечером, и пешком отправились на вокзал, спешить было некуда – поезд на Череповец отправлялся в два ночи.
По дороге где-то поужинали, отметив назначение.
Времени оставалось до отправления поезда много.
Тут вдруг, Фисейский вспомнил, что ему необходимо для больного купить какое-то лекарство, которого нет в Череповце. Пошли в дежурную аптеку – медленно, гуляя. По дороге я рассматривал Ярославль, а Иван Данилыч «закрывал свои пробелы» в знании медицины, получая от врача подробную информацию о своих болезнях и путях их излечения.
Рецепты лекарственных средств у врача Фисейского сводились в единую, давно всем известную формулу:
– «Если водка не помогает – болезнь неизлечима!».
Сизову эта информация была явно по душе, и он периодически переспрашивал Фисейского:
– «Эта настоечка тоже на спирту? Ага, надо моей старухе сказать, а то она глупая, меня таблетками пичкает…».
Вдруг Иван Данилыч встрепенулся:
– «Валера, ты мне вот что скажи…. Как врач…, а то неудобно к городским обращаться…, вот если у меня плоховато с этим делом…, ну сам понимаешь….
как-нибудь укрепить или сделать хотя бы потвёрже, возможно?».
Фисейский ответил, что есть такая настойка. Называется она элеутерококк. (В те времена небыло такой массы всяческих средств как сейчас – помогающих некоторым вспомнить молодость, а некоторым завалиться в старость).
Иван Данилыч поинтересовался:
– «Валер, а точно поможет? Уж больно старухе хочется сделать приятное…. Заслужила ведь…».
Фисейский, видя перед собой жалостливо-молящее лицо, выражающее надежду и застывшее вопросом, помня клятву Гиппократу, заверил:
– «Да ещё как Иван Данилыч! У мертвого поднимет!».
Они зашли в аптеку, а я остался их ждать на улице, всматриваясь в жизнь нормальных людей большого города.
Мне бы сюда, с Анной и Машулей из Жаровского леса!