Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти - стр. 122
– А что-нибудь указывает на дождь?
– Дождь возможен. Говорят, идет шторм. Даже если чуть прибьет пыль, разница будет огромная.
– Значит, пусть лучше до воскресенья дождя не будет, хейя?
– В этом месяце вообще не ожидается дождей, если только нам сильно не повезет.
– Ну что ж, будет дождь так будет, нет так нет, ничего страшного! Скоро зима, и тогда мы хоть на время избавимся от этой проклятой влажности. – Доктор Мэн взглянул на настенные часы. Они показывали 17:35. – Может, по маленькой и по домам?
– Нет, спасибо. У меня еще дела. Так не хочется, черт возьми, этим заниматься.
– Завтра посмотрим. Может, эксперты подскажут что-нибудь интересное относительно бумаги, или ткани, в которую это было завернуто, или еще чего. Может, на след наведут отпечатки пальцев, – добавил доктор.
– Трудно сказать. Вся эта операция дурно пахнет. Действительно очень дурно.
Доктор Мэн кивнул, и его голос утратил мягкость.
– Дурно пахнет все, что имеет отношение к Благородному Дому и их марионетке – дому Чэнь. Так ведь?
Брайан Квок переключился на сей яп, один из основных диалектов провинции Гуандун, на котором говорили многие в Гонконге:
– Э, Брат, не хочешь ли ты сказать, что дурно пахнут все капиталистические прихвостни, а главные из них – Благородный Дом и дом Чэнь – полны дерьма? – подтрунивал он.
– А-а, Брат, разве у тебя в мозгу еще глубоко не отложилось, что ветры перемен дуют во всем мире? И Китай под бессмертным руководством председателя Мао и его идей является…
– Оставь эти агитки при себе, – холодно сказал Брайан Квок, вновь переходя на английский. – Большинство идей Мао взято из произведений Сунь-цзы, Конфуция, Маркса, Лао-цзы и других. Я знаю, что он – поэт,[75] великий поэт, но он захватил Китай, и там сейчас нет свободы. Никакой.
– Свободы? – с вызовом повторил маленький человечек. – Что такое свобода на несколько лет, когда под руководством председателя Мао Китай снова стал Китаем и опять занял то место в мире, которое принадлежит ему по праву. Теперь Китая боятся все паршивые капиталисты! И даже ревизионистская Россия!
– Да, согласен. За это я ему благодарен. Тем не менее, если тебе не нравится здесь, отправляйся назад в Гуандун и потей до посинения в своем коммунистическом раю, и цзю ни ло мо на всех коммунистов – и их попутчиков!
– Тебе нужно съездить туда и посмотреть самому. То, что коммунизм для Китая плохо, – чистая пропаганда. Ты что, газет не читаешь? Сейчас уже никто не голодает.
– А что ты скажешь насчет двадцати с лишним миллионов убитых после смены власти? А все это промывание мозгов?