Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен! - стр. 39
Выглядеть мне совершенно справедливо хотелось изумительно, и я склонилась к светло-голубым джинсам от Келвина Кляйна (правда, на кожаной этикетке было написано «Пляйн», но ведь это китайцы, что с них взять. На настоящего Кляйна мне не накопить до смерти) и шелковой темно-коричневой блузке. Рукава были длинные и обтягивающие, но горло было открыто, разрез лодочкой подчеркивал мои красивые покатые плечи и тонкую шею. Пусть этим вечером Невский вдоволь мною налюбуется, а ночью искусает себе локти за моей закрытой дверью. Я подвела глаза коричневым карандашом, накрасила ресницы, положила немного светло-коричневых теней в дальние уголки глаз и в полвосьмого практически была готова. Осталось лишь наложить на губы бесцветный блеск, но это стоило сделать непосредственно перед выходом.
Без малого полчаса я просидела на диване, бездумно уставившись в экран и энергично виляя ногой в тапке. Когда без пяти восемь я услышала звонок в дверь, на смену скуке пришло удивление.
Невский всегда был пунктуален. Даже когда он той зимой нечаянно упал на льду и сломал два пальца на руке, умудрился приехать ко мне домой вовремя, не опоздав из гипсовой ни на минуту. Наверно, за то короткое время, что мы жили друг без друга, у Игоря поменялись жизненные приоритеты. Интересно, это к лучшему?
Я подплыла к двери, не без гордости глянув на свои «бланики», что ожидали меня в прихожей. Потерпите, мои милые, скоро мы отправимся гулять. Отпирая замок, я изогнулась, как трепетная лань, чтобы Игорь увидел меня в красивой позе Девушки, Без Которой Он Не Может Жить, загадочно улыбнулась и открыла.
Моя гламурная улыбка сменилась нахмуренными бровями, и изо рта вырвалось удивленное «ой».
Передо мной, сложив руки на груди, в потертых джинсах, белых кроссовках и черной футболке, собственной персоной стоял Джеймс Бонд, в мире стриптиза всем известный как Меджай.
Глава третья. Роковая встреча
В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи…
Ф. Раневская
На моем лице не было ничего, кроме выражения крайнего изумления и, наверное, непроходимой тупости. С минуту я так и стояла, без единой путевой мысли в голове, пораженная явлением Бонда ко мне домой.
Парень тоже не шевелился, не отводя от меня больших черных глаз, а когда ему это надоело, убрал руки с груди, засунув их в карманы джинсов, и немного наклонил голову. Этим телодвижением он, вероятно, пытался сказать мне, что невежливо держать гостей в дверях.
На деревянных ногах я сделала неуверенный шаг назад и вяло махнула рукой, в моей интерпретации сей жест означал «милости прошу». Рафа с невозмутимым выражением на лице чуть заметно кивнул и прошел в гостиную. Там он присел на кресло (на котором, кстати, позавчера восседала я, наблюдая за грацией и пластикой моего восхитительного подарка на день рождения). Я с абсолютным непониманием прошла за ним и только хотела спросить, что он, собственно, делает у меня дома, как в дверь снова позвонили.