Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен! - стр. 16
Только вот ребенку будет проблематично объяснить, что такое стриптиз. Хотя через полвека дети уже в пять лет будут знать и об устройстве Вселенной, и о механизме появления на свет детей, и даже о стриптизе.
Когда объявили мою остановку, я неуверенно зашагала к выходу из вагона.
Все же я волновалась.
Странно, а я ведь совсем не знаю этого человека. Он даже не представился. Возможно, он бабник (что, скорее всего, так и есть. Спасибо Олесе, нашему домашнему психологу), а может, просто противная личность.
Я поморщилась. Нет, противной личностью он быть не может.
Интересно, почему нас тянет к красивым людям? Я где-то слышала, что внешность – это своего рода критерий, с помощью которого размножаются только самые лучшие. Ну вот если у вас есть выбор между уродом и красавцем, вы, несомненно, предпочтете красавца, так как подсознательно будете считать, что его гены передадутся вашим детям, которые в свою очередь будут первыми в подобном выборе.
При выходе из метро я как можно чаще старалась глядеть себе под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь мусор и не запачкать мои туфельки. Но, оказавшись на улице, я забыла про «бланики» и отправилась к неоновой вывеске, что виднелась неподалеку.
«Наима» – было написано над красивыми дубовыми дверями. Никакой охраны, никаких сторожей видно не было.
А что, если у них рабочие часы только после обеда? Часов с четырех? А сейчас только одиннадцать.
Я вздохнула и решила, что выбора у меня нет. Придется постучать.
Я постучала. Сначала один раз, потом другой.
Постояв в смущении перед дверью, я боязливо взялась за ручку и потянула дверь на себя.
К моему удивлению, тяжелая створка отворилась, и изнутри до меня донесся рев дискотечной музыки. Я осторожно зашла в холл, где была абсолютная темнота, и направилась на свет.
Свет привел меня в просторный зал, не слишком большой, как и рассказывала Надя, но довольно милый. Отделанные в синей гамме столики со стульями стояли в паре метров от невысокой сцены, что давало пространство потанцевать тем, кому надоело сидеть.
И хотя рабочий день клуба еще не начался, в зале царило нехилое оживление.
Колонки, расставленные по бокам от сцены, орали про «красавицу, которой чего-то не нравится». На самой сцене танцевали двое парней, одетых в широкие майки и обтягивающее трико. Напротив них, видимо, находился хореограф, который постоянно что-то кричал. Официантки приводили столы и скатерти в порядок, уборщица остервенело терла кусочек пола недалеко от двери с надписью «туалет».
Вокруг меня туда-сюда сновали люди в рабочей одежде с проводами, перекинутыми через одно плечо, милые официанты в чистых фартуках и даже танцоры, которые спрыгивали со сцены и уходили через еще одну дверь в дальнем конце зала.