Благодарность - стр. 2

Бьютиф последовал примеру второго пилота, после чего принюхался.

– Если бы так пахло на земле, то я стал бы думать о тебе нехорошо, – улыбнулся он своему коллеге.

– И зря. Я давно уже удалил желудок с кишечником, и поставил запасные почки с печенью, плюс годовой запас Виагры.

Они дружно засмеялись.

– А вот сейчас нам будет не до смеха, – сказал Кирми, что-то проверяя и перепроверяя у пульта, прикреплённого рядом с перемычкой в соседний отсек.

– Что случилось?

– Есть две новости: одна – плохая…

– А вторая – очень плохая?

– Так точно, – по лицу первого пилота разлилась смертельная бледность.

– Начинай с плохой, – Николай по-дружески положил свою руку ему на плечо.

– Нейрокоординатор молчит.

– А вторая?

– Не знаю, как во всём корабле, но в соседнем отсеке – космический вакуум.

Мне страшно.

Мне очень страшно, но это не из-за того, что я сижу в темноте, хотя раньше я именно её боялся больше всего. Нет, мне страшно из-за того, что случилось, и страшно не за себя, а за человечество. Даже за два.

Меня зовут Майкл Пуш. Я родился в шестой год Двойняшек. Пять лет назад мой папа стал президентом Западного Мира. Тогда – пять лет назад – мне казалось, что это круто, когда твой папа – президент; три года назад мне стало казаться, что я теряю его, а вот теперь… Теперь мне абсолютно ясно, что я окончательно потерял его. Грязь, из которой состоит политика, выела его душу и заняла её место.

Я хочу поведать свою историю. Жаль, что не могу сделать это в присутствии человека, а только наговорить в этот бездушный предмет, но я искренне верю, что те, кто потом прослушает запись, смогут хоть что-нибудь изменить… хотя бы в себе самом.

– SOS! – наконец выдохнул человек, но остальные слова по-прежнему упорно не желали извлекаться из горла.

– Что? – вокруг стола пронёсся недоумённый шум, многие повскакивали со своих мест.

– Корабль передаёт SOS.

Всеобщее облегчение осталось не озвученным, но атмосфера разрядилась.

– Точно? – поинтересовался президент.

– Абсолют-т-тно т-т-точно!

Человек в форме КНИФа уже отдышался, и тут стало очевидно, что он ещё и заикается.

«Нашли кого послать с таким важным сообщением», – пронеслось в голове у доброй половины присутствующих.

– Ошибки быть не может? – раздался голос человека в военной форме.

– Вероят-т-тность ошиб-б-бки – один к мил-л-лиону, – отозвался человек почти по-военному. – У нас было мало времени, но мы п-п-проверили.

– Вы свободны, – сказал президент.

– Стойте! – это был высохший старичок на вид лет семидесяти с лишним. При взгляде на него даже у президента мелькнуло что-то вроде боязливого уважения.