Благие намерения. Мой убийца (сборник) - стр. 42

– Серьезно? – Фенби о чем-то размышлял. – А что потом?

– Я облизнул наклейку марки и приклеил ее на место в альбом. Боюсь, я повел себя с показной любезностью.

– Вы облизали наклейку – или марку?

– Наклейку, разумеется. Можно облизать марку, когда наклеиваете ее на конверт, но чтобы сохранить ее в нулевом состоянии, такого делать нельзя, чтобы избежать, как писали на полях викторианских красных пенни, «повреждения основы». Мне очень нравится это выражение.

– Ясно. Когда марка нашлась, спор закончился?

– Мы сделали вид, что инцидент исчерпан. Я предположил, что он зацепил марку рукавом, когда тянулся за коробочкой, и все произошло случайно. Тогда Каргейт сказал: «Да? Ну, тогда мне повезло, что табакерка у меня», – а я сделал вид, что не уловил смысла. Он прекрасно понял, что попался.

– Так марка по-прежнему на месте?

– Да.

– Вы могли бы мне ее показать?

– Конечно. Я с удовольствием купил бы ее – хотя бы только потому, что это единственная марка, в похищении которой меня обвиняли.

– Ладно, посмотрю, что можно сделать… Кстати, она липкая сзади?

– Надеюсь. Клей должен быть оригинальный. Если клей реставрирован, то ценность уже не та.

– Господи! Вы и на это обращаете внимание? И в состоянии распознать?

– Да. Правда, это не всегда просто.

– Похоже, в вашем деле требуется особая наблюдательность; интересно, не можете ли вы мне ответить по поводу одной подробности. Вы не заметили, был ли в комнате пузырек?

– Пузырек?

– Да. Аптечная склянка.

– Дайте подумать… Да, по-моему, был. Стоял на подоконнике. С цветной наклейкой – вроде бы красной; точно сказать не могу, потому что наклейка, если можно так выразиться, смотрела в окно.

– Понятно. Вы действительно наблюдательный человек. А не вспомните, где именно на подоконнике стоял пузырек?

– Попробую. Письменный стол у окна, так что подоконник становится как бы полкой… Пузырек был по правую руку сидящего за столом. Табакерка стояла прямо на столе, по левую руку.

– Ясно. Вернемся к коллекции. Я встречусь с Леем и попрошу его выполнить вашу просьбу – ничего не делать поспешно. В любом случае он не вправе действовать до утверждения завещания, и думаю, он согласится подождать нашего с вами одобрения. Ведь, как вы правильно сказали, если существует мошенник, мы с радостью поможем его поймать. Хотя доказать будет очень сложно. Вероятно, мы попросим вас подать иск.

Поднявшись уходить, Фенби на прощание спросил:

– Да, и еще одно. Почему вы сказали, что табакерка была тяжелой?

– Не знаю. – Макферсон, похоже, удивился вопросу. – Она так выглядела.

Фенби пошел, думая над иронией в словах Каргейта – «мне повезло, что табакерка у меня».