Битвы зверей. Начало - стр. 36

С повозок сгружалась всякая утварь, короба, сундуки и мешки каждый, по меньшей мере, по полтора киккара16.

– Одного хлеба всем нам с избытком хватит на год вперед. Такого в деревне не держат. По всему видно, что разграблен не малый город. А ближайший из таких – Арахозия, – каменщик с живым участием следил за разгрузкой добычи и от полноты чувств крякнул. – Эх, похоже, что их шад удачливый налетчик и умелый командир. А посему, как закончим стену, разумным будет поступить в их войско. А ты что скажешь?

– А кто это «Шад»?

Каменщик указал на высокого мужчину.

– Это имя?

– Не знаю. Да только шад у них второй после вождя. Здесь он главный. У него есть сын и дочь. Вон та, на журавлиных ножках, как раз она, – каменщик показал на белобрысую девчонку. – Шад ее любит больше, чем сына и всегда держит при себе. Ничего девчонка, да?

Свами пожал плечами.

– Эх, был бы я моложе, да хотя бы в твоих годах, поверь мне, заполучил бы эту птаху.

– Зачем это вам? – удивился Свами.

– Затем, чтобы жениться, – ответил каменщик, не отрывая глаз от белобрысой девочки. – У серов закон такой: они не разбираются, кто ты, каменщик, скажем, или знатный господин. Будь ты хоть самый разнесчастный горемыка, но, если приглянулся их девице, никто препятствовать не станет – поженят и звания не спросят.

– Но ведь она еще мала. И некрасива.

– Где же мала? Вон, какая дылда. И зацвела, небось, – каменщик перестал глазеть на девочку и принялся ковырять в носу. – Я такое сразу вижу. А то, что некрасива и белобрыса, так это легко исправить. Взять у бактрийцев хны – у них этого добра навалом – и покрасить. Главное, что она дочь шада. К тому же любимая. Ты что, в таких делах не смыслишь? – каменщик закончил с носом и уставился на Свами. – Ты девственник, что ли?

Свами покраснел.

– Ты не пробовал между ног у женщин?

От непристойных вопросов у Свами загорелись уши.

– Можешь не отвечать. И без слов видно, что не пробовал, – каменщик глумливо ухмыльнулся. – А если бы попробовал хоть раз, знал бы, что, все женщины – красивые или нет – сделаны одним манером: между ног у них одна и та же дырка.

«Какой же он болтун, – подумал Свами, – и бесстыдник».

В сумерках, когда Свами только закончил ужинать, к нему заявился шад.

Свами заметил его еще тогда, когда он вышел из каменной лачуги – самой большой в лагере. Вышел в низкую дверь, согнувшись в три погибели, огляделся и направился к окраине, туда, где содержались отхожие места, и где Свами на ночь привязывали к сломанной повозке. И за ним последовала девчонка.

«Куда это они? – удивился Свами. – Неужто эти двое и в нужнике не расстаются?» Но они прошли мимо отхожих мест и пошли дальше, покуда не добрались до повозки, к которой был привязан Свами.