Битвы зверей. Начало - стр. 14
Марк пожал плечами.
– Когда спящего человека бросают в воду, с ним может случиться что угодно. Сердце может остановиться, кровь хлынуть в голову… да мало ли, что! Ты хоть и друг мне, но мне порою бывает странно глядеть на то, какой ты невежественный.
Марк утер пот с лица рукавом туники.
– Не ухмыляйся! Не ухмыляйся мне в лицо! – взвизгнул Кай. – Хотя бы притворись, что тебе стыдно.
Марк примирительно кивнул головой и сказал товарищу:
– Успокойся, вон несут твою араку.
Кай вздохнул.
– Тебя не исправить.
Он принял араку с подноса у служки и вздохнул во второй раз.
– Жаль мне тебя, – Кай печальным взором посмотрел на друга, который заканчивал с верблюжьем супом. – Неужто вкусно?
Марк неопределенно пожал плечами.
– Для меня это не важно.
– А что важно?
Со лба Марка ручьями стекал пот и заливал глаза. Глядя на то, как мучает себя товарищ, Кай сделал глоток араки. Арака огненным шаром прокатился по нутру, и Кай от блаженства закатил глаза.
– Я предпочитаю лечить подобное подобным.
Марк обтерся рукавом туники.
– Ты хоть и учился со старанием, но остался невеждой почище, чем я. Был бы поумнее, последовал бы моему примеру.
– Существует мнение, что истина в вине, – Кай сделал второй глоток и развалился на кошме.
– Глупости, – Марк, отложив ложку, поднес глиняную миску ко рту и одним глотком допил остаток супа. – Вот ты начал день с вина, а я с острой похлебки. Согласен, тебе как будто полегчало, а меня все еще мутит. Но это ненадолго. Очень скоро болезнь выйдет из меня потом. А вот ты снова сделаешься пьяным.
– Чего и добиваюсь.
– Вот я и говорю, что ты дурень.
– Почему это я дурень?
– У тебя впереди заседание сената, а ты, знай себе, напивается с утра пораньше.
– Ну и что?
– Опять будешь клевать носом на виду у всех.
– А это, как ты выразился, неважно, – Кай легкомысленно отмахнулся и снова потянул из чаши. – Могу носом клевать, могу слюни пускать, могу пукать от блаженства. Важно, чтобы я во время и к месту поднимал мандат.
– Вот, вот.
– А за этим всегда проследят мои коллеги, все добрейшие люди, смею тебя уверить. К тому же сегодняшнее заседание обещает быть забавным. Докладывает преподобный Маврикий.
– Пастырь?
– Он самый. А оппонирует ему Тит Красс. Очень надеюсь, что твой папаша разнесет в пух и прах старого зануду. Ему это легко удается.
– Не в этот раз.
Кай вскинул бровь.
Этой осенью Кай Друз прошел жребий Золотого пера и уже месяц как состоял постоянным заседателем сената. А Марк Красс провалился. Оставалась возможность купить мандат с аукциона – десять из общего числа всегда выставляются на торг, – но отец отчего-то поскупился. Тит Красс сказал тогда сыну: «Фортуна отвернулась от тебя. Прискорбно, но мы не будем брать ее сзади. В этом году тебе предстоит решить другую задачу – жениться. Это не так трудно, как вытянуть золотое перо. Во всяком случае, с женитьбой не все решает случай». На выбор сыну Тит Красс предложил две кандидатуры. Первая – Марцела Сола. По отцу и матери она была из самых старых нобилей, а дядюшка ее был императором сводных легионов и в настоящее время вел войну на севере, во Фризах. Вторая – Юлия, дочь сенатора Маврикия, не особенно именитая, и не такая уж богатая, но Тит Красс отдавал предпочтение именно ей. «Единобожцы нынче набирают силу, и у них большинство голосов в сенате, – объяснял он свой интерес к девушке. – Мне бы очень хотелось заручиться поддержкой единобожцев. Маврикий возглавляет их общину. Они его называют „пастырь“, представляешь. К тому же, старик имеет связи на Востоке. Короче говоря, если тебе удастся надеть хомут на его дочурку, я буду тебе крайне признателен. Мне нужны связи и влияние единобожца, а тебе не помешают его деньги».