Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - стр. 1

Вскоре после окончания войны я получил счастливую возможность приступить к исследованию лагеря противника изнутри, выяснить, что происходило за линией фронта, в умах и сердцах наших противников. Выполняя порученную мне официальными лицами работу, я неоднократно и на протяжении довольно длительного периода времени встречался с немецкими генералами и адмиралами. В процессе долгих бесед мы обсуждали различные военные события, причем это происходило, когда воспоминания были еще очень свежи: они не успели изгладиться из памяти людей или, наоборот, обрасти дополнительными, зачастую недостоверными подробностями. Таким образом стали известны многие тайны германского командования.

Я внимательно слушал рассказы немецких генералов, пытался понять этих людей. Кстати, очень немногие из них были похожи на сложившийся у многих стереотип «железного прусского солдата». Наиболее близким к нему оказался Рундштедт, да и то создавшееся впечатление частично сглаживалось его врожденными благородными манерами и тонким чувством юмора. Он неизменно вел себя со спокойным достоинством и не жаловался на тяжелые условия, в которых находился в плену (что не делало чести победителям), чем завоевал искреннее уважение большинства британских офицеров, которым по долгу службы приходилось с ним встречаться. Разительный контраст с ним составляла группа молодых и крайне агрессивно настроенных генералов, людей дурно воспитанных и невежественных, обязанных своим возвышением только рьяной преданности идеям нацизма, а вовсе не собственным достоинствам. Однако подавляющее большинство офицеров все– таки были другими. Они бы лучше всего чувствовали себя в кресле банковского менеджера или цехе крупного завода.

В мирной жизни эти люди были специалистами каждый в своей узкой области и мало интересовались политикой. Нетрудно догадаться, как они попали в сети Гитлера, откуда пути назад уже не было, и стали орудием в его руках. Работая со свидетельствами очевидцев, я тщательно изучил политическую ситуацию, сложившуюся в мире перед войной. Это помогло мне правильно оценить события и избежать неверных толкований происшедшего, которые были отнюдь не редкими в послевоенные годы.

В период между войнами я работал военным корреспондентом, поэтому в силу своих профессиональных обязанностей постоянно следил за развитием событий в Европе, при этом всегда старался не упускать из виду происходящее в Германии. Последнюю задачу в значительной степени облегчал тот факт, что мои военные книги были популярны в Германии, некоторые из них были переведены на немецкий язык видными военными деятелями.

Мои неоднократные предупреждения об опасности, которую несет нацизм, хорошо известны моим читателям как в Европе, так и в Америке. Я указывал на первые симптомы опасности даже раньше, чем Гитлер пришел к власти в Германии. В то же время для меня было совершенно очевидно, что немецкий Генеральный штаб при Гитлере утратил свое влияние, особенно если сравнить с тем, которым он обладал во времена кайзера. Вместе с тем Генштаб являлся скорее тормозом к осуществлению агрессивных планов фюрера, чем активным помощником в их осуществлении.

Однако утверждение, что именно Генеральному штабу принадлежала главенствующая роль в реализации агрессивного курса Германии, как это в действительности было до 1918 года, было основным при формулировании обвинений на Нюрнбергском процессе. Несколько ранее это считавшееся аксиомой убеждение удержало правительства Великобритании и Соединенных Штатов от оказания своевременной и эффективной помощи подпольному движению Германии, поддержанному военной верхушкой, которая планировала свержение Гитлера. Концепция о преобладающем влиянии на политику страны Генерального штаба уже утратила свою актуальность. Однако легенды порой бывают необыкновенно живучи. К сожалению, именно они отсрочили падение Гитлера и задержали окончание войны на месяцы, а быть может, и годы. В Европе, к сожалению, это поняли слишком поздно.