Битва за Лукоморье. Книга 2 - стр. 15
Спать в эту ночь так и не легли, проговорили до рассвета, но так ничего толкового не надумали. Откуда в тихом Тригорье взялись мурин с калечным спутником – неведомо, только главного дела это не отменяло.
– Худ с этим мурином и волосатой змейкой, – Стоян поднялся, словно итог подвел. – Глупо мышей в погребе ловить, когда волк у овчарни. Делаем главное – все, как договорились. Кит, ратники, подмога. Об остальном будем думать потом. К Лукоморью Тригорская застава ближе других, но ближе не значит близко, пока еще доберешься… а вход сейчас уязвим. Было бы время, можно было б придумать какую-никакую проверку на гнильцу, но отряд нужно собрать в несколько дней, Огнегор ждать не станет.
Когда кони идут пусть и легким, но галопом, особо не поболтаешь, да и Буланко от одного вида Хлопуши ярился, так что ехали друг за другом и первыми – Алеша с мурканом. Если не оборачиваться, впору решить, что больше и нет никого, да закручиниться, только у богатыря на душе было радостно.
«Реку чую, – хорошо отдохнувший Буланко тоже был в духе. – Дорога ладная. Поскачем?»
– А поскачем! Ну, котище, держись!
Вообще-то делать этого не стоило. Если хозяева муринов и впрямь следят за дорогой, разделяться опасно, но уж больно хотелось надышаться ветром, да и места пошли подходящие. Так бы и запел, хотя, когда конь идет наметом, петь не выйдет, вот кричать от счастья – это запросто, но тут богатырь все же сдержался.
Сперва Буланыш несся трактом, но у околицы большой и по всему богатой деревни с полного одобрения Алеши ушел в поля. Они перемахнули пару неглубоких овражков, обогнули веселую рыжую рощицу и вылетели на широкий приречный луг, дальний край которого упирался в высокий, оседланный крепостицей холм. Значит, все в порядке, не заплутали, выехали прямиком к Тригорской заставе, пора бы прекратить тешить свою и конскую то ли удаль, то ли дурь.
Скакуна богатырь осадил у одинокой и потому разлапистой сосны с длинными синеватыми иглами и тут же заработал внушительный тычок под локоть. Муркана скачка отнюдь не радовала, но до поры котище благоразумно терпел.
– Не серчай, – хмыкнул богатырь, привычно трепанув могучий, впору волку, загривок. – Уж больно захотелось…
Иных доводов у китежанина не нашлось, но зверюга и сама знала толк в неодолимых желаниях. Будь иначе, сидела бы сейчас у Марфы в тепле и уюте, а не скиталась с Охотниками. Муркан хрипло тявкнул и завозился, пристраиваясь поудобней, благо натешившийся Буланко стоял смирно, задумчиво поглядывая то на не везде увядшую траву, то на заставу, где, вне всякого сомнения, имелась конюшня, а в ней овес. Самого Алешу больше занимали будущие соратники, но заявляться в крепостицу поврозь со Стояном богатырь не собирался. Поправив сбившийся на сторону во время скачки распашень, китежанин потихоньку двинулся вдоль берега к холму, заодно разглядывая окрестности и вспоминая все, что когда-либо слышал об этих местах.