Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945 - стр. 48
Чтобы начать дискуссию, я возражаю, заметив, что власовцы друзья и союзники немцев. Один из постояльцев пренебрежительно машет рукой. По его мнению, все это движение Власова бесполезная затея, от которой ожидали слишком многого. Он считает, что этим людям нельзя доверять, ведь так просто спороть немецкие нашивки с мундира, а на их место пришить пятиконечную красную звезду. Достаточно только понаблюдать за их высокомерным поведением – они не просят, они приказывают, словно наносят удар кнутом. По словам моего собеседника, у него сложилось впечатление, что власти уже не доверяют даже собственной родине, а этих иностранцев используют для надзора за немцами. Впрочем, у Германии с давних пор была счастливая рука в выборе союзников. <…>
В половине первого ночи на улице завыли сирены: воздушная тревога. Мы уже давно ждали этого. Гостиница сразу оживает. Хлопают двери, раздаются торопливые шаги, скрипят ступеньки лестницы. Внизу, в холле гостиницы, постепенно собираются все постояльцы со своими узлами и чемоданами. Кроме пяти-шести немцев все остальные русские. Среди них странные личности с окладистыми седыми бородами и высокими меховыми шапками, в длинных зимних пальто и меховых рукавицах. Вниз по лестнице сбегают калмыки [западномонгольская народность на Нижней Волге] и татары [смешанная народность на берегах Волги, в Крыму и в Западной Сибири]: они носят красивые черные костюмы и высокие юфтевые сапоги, на их меховых шапках орел со свастикой. Еще пройдет минут десять, прежде чем самолеты будут здесь; несмотря на это, русские спешат укрыться в подвале, впереди всех татары. Мне объясняют, что они отступали вместе с нашими войсками. «Коллаборационисты, понимаете ли». Среди них есть врачи, адвокаты, инженеры, профессора, артисты. Их беспокойство возрастает с каждым километром, на который русские армии приближаются к Германии. Но, с другой стороны, их охватила какая-то безучастность, непонятная для нас летаргия. Действительно, в одной из национал-социалистических газет геббельсовского образца я недавно сам читал резкие обвинения в адрес этих русских эмигрантов, которые именно сейчас, когда опасность велика как никогда, сидят сложа руки, пребывая в полнейшем бездействии. Но в этой связи я вспоминаю и одного русского адвоката, который по секрету сказал мне однажды: «Часто упускают из виду, что и те русские, которые сейчас живут в Германии, остаются прежде всего русскими. Нас не раз оценивали неверно, и не всегда нам во вред».