Битва самцов - стр. 12
– Его надо бы в больницу, – сказал белобрысый.
– Нет! – крикнула.
Оба уставились на меня в недоумении.
– Нет?
– Нет. Понимаете, тут очень необычная ситуация. Я только хочу, чтобы вы меня поняли. – Я говорила очень быстро, заикаясь и запинаясь. Всё мое тело трясло от страха. – Мой отец – известный продюсер, и это происшествие повлияет на его репутацию. Но я здесь не виновата. Пожалуйста, мне нужно, чтобы парень очнулся, а потом мы с ним вместе решим, как быть. Помогите, – почти завыла я.
Мои руки опустились вниз, я склонила голову с выражением неприкаянности и отчаяния на лице. По щекам побежали слёзы. Хотя в жизни я редко плачу, но тут я просто была напугана.
Парни посмотрели друг на друга, затем на корейца, лежащего на траве.
– У меня есть знакомый доктор, – произнёс белобрысый.
Услышав эти слова, я подпрыгнула и положила ладони на его руки, напрочь позабыв о своих опасениях.
– Вы правда мне поможете? Спасибо! Обещаю, что в долгу не останусь!
Темноволосый ухмыльнулся, но белобрысый тут же смерил его взглядом, затем обратился ко мне:
– Но с условием, что по дороге вы всё нам расскажете.
В ту минуту я была согласна на всё на свете. Какое счастье, что мне повстречались эти добрые люди. Позже они представились. Белобрысого звали Забдиель, а с серьгой в ухе – Эрик. Парни подкатили внедорожник к нашей дороге, мы положили корейца на заднее сиденье, я села рядом с ним, чтобы придерживать. Забдиель вёл машину очень тихо. А я всю дорогу рассказывала о том, как поступила со мной моя лучшая подруга.
Я ещё не думала, что скажу ей при встрече, но нашей дружбе пришёл конец.
~~~
Хотя стоял разгар дня, в комнате было сумрачно, и казалось, что наступил вечер. Возможно, в этом виноваты тёмные стены, нагромождение мебели, ящиков с книгами и журналами, коробок с обувью, спортивным инвентарём, вроде гантель, гирь и мячей. Кроме всего этого барахла тут стоял вполне мягкий диван и два кресла. На стене висел выключенный телевизор, а под ним на полочке стояли какие-то спортивные награды.
Я сидела, забившись в угол кресла, покорно ожидая, пока доктор осмотрит корейца. Мне пришлось унять бешено колотящееся сердце и заставить себя думать только о хорошем. Забдиель находился в спальне вместе с доктором и корейцем. А Эрик шумел на кухне.
Не знаю, сколько прошло времени. От всего произошедшего я просто выпала из реальности и потеряла счёт времени. Я паниковала при мысли о том, что меня ищут, – не только родители, но и полиция, – однако тишина в квартире загоняла этот бунт глубоко в подсознание. Не сейчас. Подумаю об этом позже.