Битва президентов - стр. 14
– Ладно, – решил человек, конфисковавший у него камеру. – Вытаскивайте жмуров и закапывайте. Вот деньги, по пять штук на рыло…
«Расценки стандартные, – подумал Барвин. – Мои гаврики тоже должны были получить по пять тысяч, но просчитались. Эти хотя бы рубли в руках подержат перед смертью».
Аркадий знал, что и как будет делать. Сброшенный на землю с полутораметровой высоты, он не пикнул, не поморщился и не моргнул глазом. Голова трупа, последовавшего за Барвиным, врезалась ему в солнечное сплетение, но и тут он сумел сохранить полную неподвижность. Остальные тела, к счастью, сбросили поодаль. Барвин слышал, как они падают, и с необычайной остротой ощущал, что сам-то он жив, что он не превратился в труп, с которым можно обращаться как с бревном или мешком картошки.
Жив! Жив! Жив! Наши мертвые нас не оставят в беде!
А потом его поволокли за ноги и столкнули в яму. В нос ударил запах сырой земли. Пока могильщики возились с остальными телами, Барвин услышал шум отъезжающей машины и позволил себе слегка приоткрыть веки. Сперва он увидел лишь небо, затянутое облаками, затем в поле зрения возник человеческий силуэт с лопатой. Прошуршала земля, комья посыпались на Барвина, и он едва не чихнул от пыли, попавшей в ноздри. Зажмурившись, он выжидал, не обращая внимания на порции рыхлой земли, снова и снова летящие сверху. А когда гудение двигателя стихло вдали, нащупал рукоять пистолета и сел, протирая свободной рукой глаза.
Пауза длилась какие-то доли секунды, однако, должно быть, показалась двум могильщикам невероятно долгой. Замерев с лопатами наперевес, они глядели на Барвина, и физиономии их серели прямо на глазах.
– «Воскресшие мертвецы», третья серия, – пробормотал Аркадий, сам не понимая, для чего понадобилось ему зубоскалить в столь ответственный момент. Наверное, ему просто надоело изображать из себя покойника, и его радовало, что он вновь может разговаривать и голосовые связки по-прежнему подчиняются ему.
– Что? – глупо спросил один из могильщиков, зацепился ногами за кучу земли и с размаху сел на нее. Его выпученные глаза увеличились до размера теннисных шариков, и, казалось, они вот-вот вывалятся из глазниц и покатятся в яму.
– Ничего, – сказал Барвин и нажал на спусковой крючок.
Сидящая перед ним фигура упала как кукла, которую дернули за невидимую ниточку.
Хлесткий выстрел переполошил воронью стаю, отозвавшуюся тысячеголосым хриплым хором. Но еще прежде, чем черные птицы дружно поднялись в небо, Барвин послал пулю во второго могильщика, замахнувшегося лопатой. Тот осел на колени, пытаясь что-то сказать, однако второй выстрел опрокинул его на спину.