Бисмарк. «Железный канцлер» - стр. 39
Политика захватила его, а растущая популярность ласкала его самолюбие. Определенная неуверенность, существовавшая в первые недели парламентской деятельности, быстро рассеялась. «Дебаты сейчас носят очень серьезный характер, – писал Бисмарк 8 июня. – Оппозиция делает все партийной проблемой, даже вопрос с железными дорогами. Я приобрел много друзей и много врагов, последние по преимуществу в ландтаге, а первые вне его. Люди, вчера еще не знавшие меня, а также те, кого я сам еще не знаю, относятся ко мне с предупредительностью, и часто я чувствую дружеское пожатие незнакомой руки. (…) Довольно захватывающими являются политические вечера вне ландтага; с наступлением темноты я возвращаюсь с конной прогулки, и направляюсь сразу в Английский дом, в Отель де Роме, где говорят о политике так страстно, что я редко ложусь спать раньше часа ночи»[69]. В эти недели Бисмарк старался обзавестись как можно большим количеством полезных контактов, проявлял активность, стремясь занять достойное место среди единомышленников.
В ландтаге молодой депутат произнес еще несколько речей, приковывавших к себе всеобщее внимание. Пожалуй, самой известной из них можно считать его выступление 15 июня по вопросу о гражданских правах евреев. В Пруссии того времени лица иудейского вероисповедания подвергались значительным ограничениям на государственной службе. Не будучи антисемитом в современном понимании этого слова, Бисмарк, тем не менее, выступил категорически против предоставления иудеям равных прав с христианами. «Я признаю, – заявил он с трибуны, – что я полон предрассудков, я впитал их с молоком матери, и мне не удастся изгнать их диспутами; потому что когда я думаю о том, что могу встретить еврея, которому должен буду повиноваться как представителю священной особы Его Величества короля, то вынужден признать, что буду чувствовать себя глубоко подавленным и униженным, что меня покинут радость и гордость, с которыми я нынче исполняю свои обязанности по отношению к государству. Я разделяю эти чувства с основной массой низших слоев населения и совершенно не стыжусь этого общества. Почему евреям не удалось в течение многих веков обеспечить себе более приязненное отношение со стороны населения, я разбираться не хочу»[70].
В этом выступлении, помимо всего прочего, необходимо обратить внимание на один важный момент. Бисмарк апеллировал к «низшим слоям населения» как к своим союзникам. Он был твердо убежден, что простой народ, в первую очередь в сельской местности, верен королю и не поддерживает либеральных говорунов, которые якобы заботятся о его интересах. Мысль о союзе консервативной власти с простыми подданными впоследствии красной нитью прошла сквозь всю его политическую деятельность. Бисмарк во многом позаимствовал ее у Шталя, переведя из теоретической плоскости в практическую и значительно развив и дополнив.