Бисмарк - стр. 19

О том, что произошло далее, точная информация отсутствует. Возможно, отец Изабеллы решил навести справки о финансовом положении претендента на руку его дочери и нашел оное не слишком удовлетворительным. Возможно, сам Бисмарк отказался от матримониальных планов, подробнее разобравшись в социальном и материальном положении девушки. А быть может, в происходящее вмешался отец Бисмарка – обычно поддерживавший своего младшего сына, он в этот раз решил, что дело зашло уже слишком далеко, и отказал в любом дальнейшем финансировании до возвращения Отто в Померанию. В любом случае осенью роману пришел конец. Попытка Бисмарка оправдаться перед начальством в Ахене (он отправил в октябре Арниму письмо из Берна) имела весьма ограниченный успех.

Остается спорным, насколько тяжело Отто перенес полученный удар. По мнению одного из самых авторитетных биографов «железного канцлера», Лотара Галла, бурный роман был скорее поиском выхода из жизненного кризиса, чем по-настоящему глубокой и сильной страстью[47]. Восемь лет спустя в письме Шарлаху Бисмарк так вспоминал об этой истории: «Возможно, честолюбие, которое было тогда моим проводником, направляло бы меня и в дальнейшем, если бы прекрасная англичанка не заставила меня свернуть с пути, сменить курс и в течение шести месяцев непрерывно следовать в ее кильватере по иноземным морям. В конечном итоге я принудил ее к сдаче, она спустила флаг, но после двух месяцев обладания приз был отнят у меня одноруким полковником в возрасте 50 лет, с четырьмя лошадьми и 15 тысячами талеров годового дохода. С тощим кошельком и больным сердцем я вернулся в Померанию»[48].

Разбитое сердце, испорченная карьера, огромные долги – такой неутешительный баланс Бисмарк подвел к концу 1837 года. Иметь дело с кредиторами пришлось еще довольно долго. Несколько проще было со службой. Хотя Бисмарк даже не потрудился на обратном пути из Швейцарии в Книпхоф заехать в Ахен – там его ждали только рассерженные начальники и многочисленные кредиторы, – ему разрешили продолжить карьеру в правительственном президиуме Потсдама. Как язвительно написал Арним, «можно только одобрить высказанное Вами пожелание перейти в королевскую администрацию старых прусских провинций, чтобы вернуться к напряженной служебной деятельности, к которой Вы безуспешно стремились в условиях Ахена»[49].

В Потсдаме, где Бисмарк приступил к работе в декабре 1837 года, он сделал еще одну попытку подчиниться бюрократической дисциплине. Работы было много – как он писал отцу, «если я ложусь на диван, то могу погрузить в документы обе руки до плеч»