Биология просветления - стр. 7
Хислоп: Если вы не различаете звуки, например звук льющейся воды и приближающейся машины, это может быть очень опасным, когда вы, например, идете по дороге. Так что важно различать...
У. Г.: Нет, это не так работает. Вот передо мной все, что я вижу, а сзади приближается машина. Ум осознаёт этот оглушительный шум, и ты знаешь, что шум оглушает тебя, несмотря на то что машина далеко. И ты тут же, автоматически, даже не оглядываясь, отходишь в сторону. Ты знаешь, что приближается машина, так как твои чувства более восприимчивы, чем они были раньше, поскольку ты ничем не озабочен. Ты слышишь звук и останавливаешься. А затем, если хочешь, ты можешь соотнести звук со звуком машины, или кричащего ребенка, или бегущей лошади. Сначала ты слышишь звук, а затем его с чем-то соотносишь, что вторично. Машина – такая знакомая вещь. Ты видишь, как они едут одна за другой, эти потрясающие движущиеся штуковины, ты осознаешь это движение и совершенно не озабочен тем, что нужно назвать это машиной. Ты очарован красотой движения автомобиля, красотой его корпуса, и с удивлением спрашиваешь: что это за штука и та, что позади? Ты невинен, как ребенок. Но ты обладаешь всей накопленной информацией и можешь ею пользоваться в нужный момент. В этом все: мудрость веков, если ее можно так назвать; она доступна тебе, чтобы ты ею пользовался. Она подобна мебели в этой комнате – стулу, столу, дивану, – но все зависит от того, как ты хочешь (или не хочешь) всем этим пользоваться; они просто там находятся.
Хислоп: Что вы видите, когда на что-либо смотрите?
У. Г.: Когда я смотрю на вас, я делаю это только внешне, вот и все. Когда вы говорите, я просто внимательно слушаю то, что вы говорите; на самом деле с моей стороны нет никакого усилия. Вы говорите, и я слушаю. Я это делаю непроизвольно, так как ум больше ничем не занят. Мои глаза вас видят, а уши слушают. Где находится то пространство, в котором я мог бы думать о том, что стоит за вашими словами или находится внутри вас? Возможно, там ничего и нет.
Хислоп: Разве нет никакой оценки того, истинны ли мои слова или ложны, хороши ли мои намерения или плохи, умен ли я или посредствен?
У. Г.: Нет никакой оценки. Этих идей нет. Я понимаю все, что вы говорите, все слова. Внутри есть некий механизм – что он собой представляет, я еще не знаю, – который вбирает эти слова и ничего не проецирует. Вся эта семантика и все подобное сегодня кажутся мне такими абсурдными – так как здесь нет никакого абстрагирования, никакого проецирования чего-либо. Я просто слушаю ваши слова. Человеческий мозг выработал эту способность говорить, слушать, запоминать и выдавать конкретные слова. Эта способность – часть человеческого организма, который эволюционировал на протяжении веков.