Биология просветления - стр. 60

У. Г.: С довольно раннего возраста у меня были вопросы о религиозных людях и религиозном опыте. Что стоит за их религиозными верованиями и практиками? Большинство тех, которых я встречал, были «подделкой» – в том смысле, что в них не было того самого «подлинного». Видите ли, у меня самого было много разных переживаний – и все в сфере мысли. У всех этих религиозных людей и мистиков не было подлинного соприкосновения с «источником», или «первопричиной», кроме, возможно, Раманы Махарши и Дж. Кришнамурти.

Дело не в том, что у меня есть то же, что и у них. Здесь ничего нет. Но то же самое ли это? Возможно, это не может быть другим. Не знаю, этот вопрос меня не интересует. Однако это, должно быть, и есть та самая основа (религиозный опыт ей не является), которая за пределами мысли. Мысль не может сюда добраться. Это состояние, в котором происходит воздействие. Но я не могу знать, что в это время происходит. Однако там, видимо, есть какое-то осознавание – в этом и разница между этим состоянием и [глубоким] сном. Что-то осознаёт что-то еще. Индийские религиозные мыслители говорят, что безграничность осознаёт собственную безграничность, или «то» осознаёт «то». Я бы просто сказал, что жизнь осознаёт себя.

Тело находится в состоянии покоя и расслабления, которое вы можете называть блаженством, истиной, любовью, Богом, реальностью или чем хотите. Однако это состояние всем этим не является, так как никто на него не смотрит. Я смотрю на этот микрофон, и я могу вспомнить и произнести это слово. Но здесь, в этом состоянии бытия, нельзя найти слова, чтобы его описать. Поэтому такие слова, как «блаженство», «любовь», «Бог», «истина», не в состоянии описать это состояние бытия. Здесь нет разницы между жизнью и смертью. Непрерывность «я» исчезает раз и навсегда.

Бом: А что вы скажете о времени?

У. Г.: Нет ни времени, ни пространства. Когда есть мысль, есть и время. Мысль – это и есть время и пространство.

Пока я на что-то смотрю, есть пространство – но пространство как таковое, само по себе – так как у меня то, что называется панорамным зрением, я вижу гораздо больше. Глаза видят сто процентов того, что есть. Говорят, что глаза не видят 98 процентов и видят только 2 процента из того, что есть, но здесь глаза видят все, так как нет никакого выбора.

Но пространство, которое создает мысль, другое. В тот момент, как ты произносишь «Палас-отель» (в Гштааде), появляется пространство. Когда я закрываю глаза, нет никакого пространства. Свет – часть всего пространства, и у света внутри нет никаких границ. Но сказать, что я и есть пространство, было бы неверно (смеется).