Бинокль для всевидящего ока - стр. 27
– Одно другому не помеха, – отрезал Бородин. – Вы суп едите?
Я удивилась вопросу.
– Иногда.
– Можете потом чай с пирожным слопать?
Я пожала плечами:
– Почему нет? Для десерта всегда местечко найдется.
– Вот и в театре так, – расцвел улыбкой Игнат, – сначала про убийство узнали, потом на Алиску позырили. Искусство – вещь тонкая, оно не похоже на простой предмет с калошей, типа валенок. Спектакль – как рюмка коньяка: наслаждение букетом, приятное послевкусие. И вообще я хоть раз дал вам совет, как книги писать?
Следовало ответить: «У вас просто не было такой возможности, мы познакомились час назад!» Но правила приличия требовали других слов:
– Нет.
Игнат расплылся в улыбке:
– Вот! Почему я молчу, хотя вижу в тексте глупость, тупость и нелепость? Да потому что как успешный во всех смыслах человек знаю: нельзя во всем рубить. Я ничего не смыслю в написании детективов. Раз у писателя в книге хрень нереальная, значит, так ему надо. А вы не лезьте печь компот на моей кухне!
– Варить, – тихо сказала женщина в фиолетовом платье.
Бородин повернулся к ней:
– Ты что-то вякнула, Фая?
– Компот по сути вода, в ней фрукты кипят, – ответила Фаина, – компот нельзя запекать, его варят.
– Это все? Или есть интересные мысли по спектаклю? – вкрадчиво спросил режиссер.
– Да, есть, – ответила Фая. – Алиса – очень красивая девушка. Но обнаженная фигура в детском спектакле, и на мой взгляд, неуместна. Расчет на то, что мужчины побегут смотреть представление для ребят, не оправдается. Зачем им нестись куда-то, когда можно в интернете любых голышек за секунду найти?
– Отлично! Переходим к распределению ролей! – закричал Игнат. – Шесть человек.
– Сколько? – изумилась я. – У меня в книге…
– У меня на сцене, – перебил режиссер, – шестеро! И то много. Дети более четырех лиц не запоминают. Трупа играет Алиса. Медведя – Алексей.
– В книге нет мишки! – подпрыгнула я. – Там вообще нет животных! Кроме комаров, которые…
Игнат кашлянул.
– Виола! Детского спектакля без Михайло Потаповича не бывает. Точка. Вы хотите увидеть свою фиг… э… э… свой роман на сцене? Стать мировой знаменитостью? А? Если да, то слушайте меня! Я тут главный! Я и только я! Есть у вас мысли по этому поводу?
Я попыталась найти подходящие слова, но они, как назло, не отыскались. На языке вертелись выражансы, которые интеллигентная дама никогда не произнесет, она и знать-то их не должна.
– Молчание – знак согласия, – резюмировал Бородин, – напоминаю, у нас подписан контракт. Если решили разорвать его, платите штраф. На чем я остановился?
– Медведь – Алексей, – услужливо подсказала Алиса.