Билет на удачу - стр. 4

Чувства к Тедди давались непросто. Любовь к нему засела в сердце занозой и мучила меня безустанно и неумолимо, точно зубная боль. Вот только от нее нельзя было излечиться. Три года я продолжала дружить с ним и смотреть на то, как он влюбляется в других девчонок. И все это время боялась признаться ему в своих чувствах.

Я гляжу на открытку перед собой, затем перевожу взгляд на ручку. Вечер за окном укрыт белой пеленой снега, автобус все дальше уносит нас из центра города. Темнота за стеклом и летящие в него снежинки создают ощущение нереальности происходящего, отчего я на мгновение обретаю смелость.

Глубоко вздохнув, вывожу на открытке: «Дорогой Тедди».

И, чтобы не передумать, продолжаю стремительно писать, без оглядки изливая чувства на бумагу, – столь беспечно, столь храбро, столь невероятно глупо, что в ушах оглушительно стучит кровь.

Подписав открытку, тянусь к конверту.

– Не забудь вложить туда билет, – напоминает Лео.

Достаю лотерейный билет из кармана – помятый и порвавшийся в уголке. Изо всех сил пытаюсь разгладить его на ноге. Лео наклоняется рассмотреть билет, и от смущения у меня снова вспыхивают щеки.

– День рождения Тедди? – спрашивает он, вглядываясь в числа. В тепле салона стекла его очков запотели. – Слишком очевидно…

– И в подобном случае – подходяще.

– Твой день рождения. Игровой номер Тедди. – Лео несколько секунд молчит. – Одиннадцать? Что это?

– Нечетное число.

– Очень смешно. – В его глазах вспыхивает догадка. – О, понял! Номер его квартиры. А девять?

– Столько лет…

– …вы с ним дружите, – заканчивает за меня Лео и переводит взгляд на последнее число – жутковатое, бросающееся в глаза. Тринадцать. Увидев его, Лео вскидывает голову, темные глаза полны тревоги и беспокойства.

– Оно ничего не значит, – поспешно говорю я, переворачиваю билет и прижимаю к ноге ладонью. – Мне нужно было быстро придумать какое-то число. И я…

– Ты не обязана ничего объяснять.

– Знаю, – пожимаю плечами.

– Я понимаю, – заверяет меня Лео, и я знаю, что он действительно все понимает. Это самое лучшее в нем.

Он долгую секунду смотрит на меня, словно убеждаясь, что я в порядке, а потом откидывается на спинку сиденья. Мы оба устремляем взгляды вперед, прямо перед собой. Автобус мчится сквозь снег, и окно напоминает экран телевизора со статическими помехами. Минуту спустя Лео накрывает мою ладонь своею, и, придвинувшись, я кладу голову ему на плечо. Так мы и едем остаток пути.

В квартире Тедди почти как в парилке, в маленьком пространстве слишком много людей и слишком много шума. У двери гудит и потрескивает старенький обогреватель, от оглушительно играющей в спальне музыки подрагивают на стенах школьные фотографии. Единственное окно в кухне-столовой запотело, и кто-то написал на нем: «Тедди Макэвой – …» Последнее слово стерто, поэтому, какой же именно Тедди Макэвой, останется тайной.