Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха - стр. 31

– Почему ты не можешь оставить меня у себя? – то и дело повторял он. – Я совсем не буду тебе мешать. Ты понимаешь меня, а другие не понимают. Я хочу быть писателем – как ты.

Мы уже не раз толковали с ним на эту тему. Я мог только повторить, что говорил прежде: ему нет смысла пытаться стать писателем.

– Но я теперь другой, – возразил Ральф. – Я лучше знаю, есть смысл или нет. – Он продолжал нудить, как упрямый ребенок, желающий так или иначе добиться своего. Лилик попробовал было его урезонить, но без успеха. – Ты не понимаешь меня, – повторял Ральф.

Наконец терпение у меня лопнуло.

– Ральф, – сказал я, – ты мне просто осточертел. Все тебя не выносят. Житья от тебя нет. Не рассчитывай, что я возьму тебя к себе и стану ходить за тобой, как за малым ребенком. Поголодай и померзни – только это приведет тебя в чувство.

Я направился к выходу. Ральф не отставал и, поставив ногу на подножку машины, продолжал канючить. Я снял с себя пальто, укутал ему плечи и велел Лилику заводить.

– Ты теперь сам себе хозяин, Ральф! – крикнул я, когда машина тронулась.

Он стоял как вкопанный, губы его продолжали шевелиться.

Несколько дней спустя я узнал, что его забрали как бродягу и отправили домой к родителям. Больше я о нем не слышал.

В дверь постучали. Открываю – на пороге толпа гостей с улыбками до ушей. Обычные объяснения: «Ехали мимо. Подумали, не заглянуть ли к вам».

Я никого из них не знаю. Однако…

– Заходите!

Неизменные прелиминарии…

– Как тут у вас красиво!.. Как вам удалось найти такое место?.. Я думала, дети с вами… Надеюсь, мы вам не помешали?

Как гром среди ясного неба звонкий женский голос:

– А вы продаете свои акварели? Всегда хотелось иметь картину Генри Миллера.

Я аж подскочил:

– Вы это серьезно?

Она и в самом деле не шутила.

– Где они? Где они? – кричала она, прыгая по комнате и оглядывая стены.

Я быстренько достал несколько акварелей из тех, что были под рукой, и разложил на кушетке. Пока она разглядывает кипу листов, я готовлю выпивку и корм собакам. (Сперва собаки, а уж потом гости.)

Слышу, как они ходят по комнате, изучая картины на стенах, среди которых ни одной моей. Я не обращаю на них внимания.

Наконец женщина, изъявившая желание купить акварели, берет меня за рукав и подводит к двери, на которой прикноплена работа моей жены. Это карнавальная сценка, сверкающая всеми красками, со множеством фигур и предметов. Действительно отличная картина, но не акварель.

– Есть у вас что-нибудь еще в этом роде? – спрашивает она. – Очаровательно. Ведь это ваша импровизация?

– Нет, – отвечаю я, даже не пытаясь что-то объяснить. – Но у меня есть вещица, где изображена радуга, не обратили внимания? А как вам