БИЧ-Рыба (сборник) - стр. 26

Александра Васильевна ничего не ответила.

Зато через два дня собралась в школе пионерская линейка, и при всем честном народе меня из звеньевых разжаловали в рядовые.

Поставили перед строем, подошла пионервожатая с опасной бритвой и отпорола с моего рукава накрепко пришитую маманей лычку. И ведь какую формулировочку подобрали – за издевательство над животными.

Сейчас я уже не помню – в четвертом классе я учился или в пятом, но до самого окончания школы я так в рядовых и проходил, ни на одну выборную должность меня после того судилища не выдвигали.

Кто-то из мудрецов, Пушкин вроде, а может и Шопенгауэр, точно не помню, сказал, что слава – это яркая заплата на грязной одежде. Им, конечно, виднее, хотя одежда, если очень грязная, она и без яркой заплаты в глаза бросается. Забавнее, когда наоборот. Ходил вроде нормальный аккуратненький человечек, а прилепили ему эту самую заплату, и понеслось… и одежда чистая вроде не к лицу, и портки через голову натягивает, и валенок вместо шляпы примеряет.

Медсестра в поселке жила. Приехала после училища. Два года уколы ставила, и никто внимания не обращал.

И вдруг по центральному радио идет объявление: «По заявке медицинского работника Веры Терликовой исполняется «Песенка Дженни».

Слышали такую песенку?

Так-то вот! Она знала, что заказывать. Попросила бы – «Марина, Марина, Марина, приди на свиданье ко мне» – не больно бы разбежались, таких просителей и в городе полно. А в «Песенке Дженни» только название простенькое, даже вроде игривое, на иностранный манер, зато слова – самые те: «Там, где кони по трупам шагают, где всю землю окрасила кровь – пусть тебе помогает, от пуль сберегает моя молодая любовь». И припев подходящий – «Если ранили друга, перевяжет подруга горячие раны его».

Как для медицинского работника такую песню не исполнить?

Не все, конечно, концерт слышали, в рабочий день случилось, но свидетелей хватило. Сам директор предприятия позвонил в амбулаторию и поздравил. Вечером в клуб пришла – сеанс на полчаса задержали. Володька-киномеханик вылез из будки и никак не мог пробиться к ней, чтобы расспросить, каким образом в передачу попала. Почтальонша потом рассказывала, что за неделю из поселка на радио восемьдесят четыре письма отправилось. И все, разумеется, с заявками. Да без толку. Там, видно, решили, что для нашего поселка достаточно Веры Терликовой. Ни одной песенки не спели. Хорошего понемногу. А водичка-то на Веркину мельницу – единственную уважили. Каждый вечер у общежития почетный караул под ее окнами. Здоровенные парни в амбулаторию толпой на уколы валят. Да припоздали чуток. Состав уже скорость набрал. Теперь уже догонять надо и на ходу прыгать, а для этого и смелость нужна, и ловкость. Нет бы раньше угадать, когда она два года подряд на танцах в углу скучала, а в будние дни готовилась поступать в институт и зубрила: уж, замуж, невтерпеж… А теперь новые правила и новые исключения. Разборчивая стала. За неполный месяц дюжину женихов перебрала.