Библиотекарша - стр. 24
Нет, Реджина не в курсе, хотя нечто в поведении Себастьяна выдавало его щепетильность.
Она проследовала за Джесс в спальню, где на гигантских размеров кровати лежало два пакета из магазинов и чехол для одежды. Последний был подписан «Miu Miu»; один из пакетов – розовый, с черным бантом – «Agent Provocateur»; другой – оранжевый – «Prada». Это название Реджина знала, два других – нет.
Решив начать со знакомого, Реджина заглянула в «Prada». Внутри лежали три коробки с обувью. В первой – черные закрытые туфли на шпильках. Почти что консервативные, такие бы и сама Реджина выбрала, однако каблуки – четыре дюйма, стальные. Прямо спицы или гвозди.
– Это туфли или орудие пыток? – пробормотала Реджина и отложила первую пару. Во второй коробке лежали туфли той же модели, только на полразмера больше. В третьей – обувь еще чуть больше.
Надев первую пару и обнаружив, что сидит она как влитая, Реджина скорее разозлилась, нежели испытала удивление.
Она приподняла за бархатный крючок чехол и потянула за собачку «молнии». Интересно, что там поделывает в соседней комнате Джесс? Злится, наверное, что Себастьян назначил ее нянькой. До чего же противно.
Из чехла Реджина достала простое черное платье: без рукавов, зато вырез неглубокий и подол до колен. Такое бы Одри Хепберн надела, а все, напоминающее о Хепберн – либо Одри, либо Кэтрин, – подойдет и Реджине. Ну что ж, наметился позитивный прогресс – после убийственных туфель.
Дальше, пакет «Miu Miu». Пришлось покопаться в куче розовой упаковочной бумаги, чтобы аккуратно достать из-под нее плоские свертки из бумаги черной. В первом оказался черный кружевной бюстгальтер. Такой утонченный, красивый и совсем не похожий на продукцию «Gap». Замысловатое кружево, крючочки жутко непрактичные. Отложив лифчик, Реджина взялась за второй сверток, вытащила из него нечто непонятное, похожее на перевернутый бюстгальтер с четырьмя оснащенными крючками лямками. Так и не разобравшись в их назначении, Реджина убрала предмет обратно.
Последними она нашла чулки, шелковистые и прозрачные, словно паутина.
В дверь постучали.
– У тебя все хорошо? – спросила Джесс.
Точно, Себастьян ждет внизу, надо поторапливаться.
– Да, просто замечательно, – ответила Реджина.
– Не забудь: ты должна надеть все.
Оглядев разложенные на кровати предметы, Реджина вдруг испугалась. Можно же просто уйти! Извиниться перед рыжей англичанкой, сказать, мол, помощь не потребуется, спуститься вниз и оставить на стойке ключ-карту. Себастьяну заявить, дескать, нечего разыгрывать из себя Генри Хиггинса и воображать ее, Реджину, Элизой Дулиттл. Вернуться домой, запереться в спальне и… что? А представить, о чем они могли бы поговорить за ужином и каково это – выйти в свет, одетой, как девушка с обложки «Vogue»? И потом полгода или весь год, млея, вспоминать, как самый шикарный в твоей жизни мужчина назвал тебя красивой…