Библиотека моего сердца - стр. 32
– Я как твой руководитель говорю тебе: ты должна сходить на девичник. Я не могу допустить, чтобы до комитета по назначению лордов-наместников дошел слух о каком-то низкопробном стриптизере. Это разрушит репутацию Брайана и мою тоже. Ты должна предотвратить его выступление.
– Каким же образом?
– Придумай что-нибудь. – Марджори встала. – Буду весьма признательна за услугу. – Она открыла дверь и стояла у входа, словно часовой, пока Джун не ушла.
После окончания рабочего дня Джун поспешила домой. «Марджори не в своем уме. Ни за что не пойду на девичник к Гейл», – думала она. В школе у них не было ничего общего: Гейл считалась крутой девчонкой и одевалась так, будто сошла со страниц «Школы в Ласковой долине», а Джун носила брекеты и читала «Улисса». За время учебы они едва обменялись парой слов, а девичник подразумевает болтовню с незнакомыми людьми, глупые розыгрыши и натужное веселье – сущий ад для интроверта, не говоря уже о необходимости нейтрализовать стриптизера. В общем, нужно во что бы то ни стало отделаться от этой повинности.
Джун ускорила шаг, мечтая поскорее очутиться дома и почитать «Неуютную ферму», однако, когда она проходила мимо заколоченной пекарни, ее окликнули. Из библиотеки вышел Сидни и помахал ей рукой. Она со вздохом остановилась, от всей души надеясь, что тот не станет уговаривать ее вступить в «ЧПОКНИ».
– Здравствуйте, дорогая, – сказал он, поравнявшись с ней. – Хорошо, что поймал вас. Я никак не могу вспомнить одно слово из кроссворда и отчаянно нуждаюсь в помощи. – Он достал из пакета газету.
– Сидни, вы украли библиотечное имущество? – с притворным возмущением осведомилась Джун.
– Не украл, а позаимствовал. Утром верну на место.
Девушка улыбнулась и взяла у него газету, радуясь, что он снова попросил помочь.
– Семь по вертикали. «Зажигает огонь протеста в душах недовольных», восемь букв.
Несколько букв в слове уже были заполнены.
– Наверное, «активизм».
– Неужели? – Сидни внимательно взглянул на кроссворд. – Как же я сразу не догадался? Вам сейчас в ту сторону?
Они шли по главной улице. Джун тяготилась неловким молчанием и в который раз напомнила себе, что не следует близко сходиться с читателями вне работы.
– Знаете, я помню ваш первый день в библиотеке, – задумчиво произнес Сидни, когда они спускались по холму.
– Правда? А я совсем не помню.
– Вы вели себя тихо, как мышка, и весь день ни с кем не разговаривали. Похоже, вы до смерти боялись.
– Я действительно боялась.
– Сколько вам было?
– Восемнадцать.
– Бог ты мой! Позвольте поинтересоваться, что побудило вас устроиться в библиотеку?