Библиотека - стр. 5
– Сейчас, сейчас, – отмахнулась Марина. – Еще немного!
Но молодой человек строго сказал:
– Сдавайте работу, или мы не будем ее проверять, – и она со вздохом подчинилась.
В тот самый момент, когда желтая рука взяла ее листки и стала их пересчитывать, Марину осенило.
– Я знаю еще одно решение! – громко, на весь зал, воскликнула она.
Она сама не понимала, что ею двигало: но уж никак не тщеславие и не жажда сиюминутного триумфа. Просто любовь к логике и неколебимой математической истине. Марина сорвалась со своего места, нечаянно толкнув то ли преподавателя, то ли аспиранта, и устремилась к доске, перед которой восседала комиссия. Доска и кусок мела – вот и все, что требовалось ей в эту минуту.
Седой лысоватый старик – как потом оказалось, это был сам академик Кудрявцев, чей учебник по матанализу для высшей школы она прочитала еще в двенадцать лет и нашла недопустимо скучным – благообразно улыбаясь, встал, подвинул стул и пропустил бойкую юную красавицу к доске.
– Есть еще один способ: самый простой, – повторила Марина, обращаясь к Кудрявцеву. Она жалела только об одном: что не могла сейчас закурить. Ужасная привычка прицепилась к ней в четырнадцать. Марина ничего не могла с этим поделать: если она видела перед собой интересную и трудную задачу, то вставляла в уголки рта две крепкие сигареты без фильтра и отчаянно дымила, глубоко затягиваясь. Когда она играла в шахматы, то хватало и одной. Одну можно было держать в руке, но две она так и выкуривала, не вынимая изо рта, щурясь от едкого табачного дыма и непременно обжигая уголки губ, отчего все думали, что у нее – постоянные "простуды".
Марина пожевала губами и поморщилась: со стороны это выглядело, как нервный тик. Ее поведение нисколько не удивило присутствующих математиков; видимо, они сами были людьми со странностями.
Девушка размашистыми движениями начертила на доске шар и вписанный в него тетраэдр: таким было условие задачи.
– В своей работе я предложила шесть вариантов решений: одно – традиционное, и пять… – Марина покачала головой, давая понять, что остальные пять для нее тоже выглядят достаточно традиционно, но вот для приемной комиссии… – В общем, полная ерунда. Есть седьмое – самое изящное и быстрое решение. Надо просто добавить еще одно измерение, и тогда… – мел в ее руках то вгрызался в грифельную доску, крошась белой пылью, то стучал отрывистыми точками, то чирикал, как бритва в руках виртуозного брадобрея. – Вот и все! – закончила она.
Кудрявцев, подслеповато щурясь, достал из внутреннего кармана футляр для очков и неожиданно извлек оттуда старомодное пенсне в золотой оправе. Тонкая дужка оседлала его красный мясистый нос, похожий на клюв попугая, и стекла заиграли лукавыми искорками.