Библейские чтения: Новый Завет - стр. 4

Примерно понятно, как передается Слово Божие в пророческих книгах. Пророк – это как бы уста Бога. Пророк говорит от имени Бога, а не от своего имени. И, в общем, не так трудно выделить Слово Божие, звучащее через пророка, из текста пророчества, то есть отделить то временное, что связано с образованностью, интеллектом, литературным мастерством того или иного пророка, от Божьего Глагола, который он передает. Не так трудно, повторяю, внести поправку на эти три момента: на время написания, на интеллект, на литературный дар.

Более или менее просто работать с евангельским текстом, потому что здесь перед нами хотя бы на пятьдесят процентов – прямая речь Спасителя и рассказ о том, чту говорит и делает Христос. В общем, евангельский текст можно с легкостью уподобить иконе, на которой изображен Христос в окружении Своих учеников, в окружении тех, кого Он исцеляет, тех, к кому Он обращает Свои слова. И как икону, на которой изображен Христос, не так уж трудно использовать и не так уж сложно понять, чту в ней главное, – так и с текстом Евангелия: не так уж сложно понять, чту в нем главное. Не так сложно через неточность текста при передаче, через испорченность текста при фиксации всё-таки прорваться к оригинальному тексту, который нам так нужен и через который мы действительно слышим Божий голос.

И совсем другое дело – апостольские послания. Потому что, во-первых, в них слышится голос не пророка, который только служит как бы рупором в руке Бога, не голос Иисуса, Который к нам обращается со страниц Евангелия, а голос того или другого апостола. Причем апостол, как всякий человек, далеко не всегда, наверное, прав. Апостол далеко не всегда ясно выражает свои мысли. Кроме того, каждое послание написано в какую-то конкретную общину – это во-первых, и, во-вторых, каждое из посланий написано по какому-то конкретному поводу. И поэтому, когда кончаешь чтение Евангелия и начинаешь читать апостольские послания, то как бы сразу с неба попадаешь на землю. Сразу попадаешь из какого-то совершенно особого, сверкающего мира, где всегда в центре Сам Христос, в мир проблем, дрязг, сложностей, среди которых живет та община, ради которой написано послание. И очень часто мы из послания узнаём какие-то детали, которые нам совершенно неинтересны. Очень часто мы видим, что главное остается где-то за пределами этого послания, потому что апостол говорит, что остальное разъяснит, когда придет. А чту он разъяснит, когда придет, это до нас так и не доходит.

Поэтому часто чтение апостольских посланий вызывает у нас разочарование. Мы чего-то ждем от этого текста – и не находим. Мы ждем от этого текста ответов, и этих ответов там нет. И задумываешься даже иногда: а правильно ли делали те Отцы Церкви, те богословы первых веков, которые включили в Библию эти послания? Может быть, их надо было печатать в приложении к Священному Писанию; может быть, их надо было просто не включать в Писание? Ведь, в конце концов, не включаются же в Священное Писание сочинения людей, которые тоже жили в I веке или на рубеже II и III веков: святого Климента, святого Поликарпа, Игнатия Антиохийского. Есть множество церковных писателей, которые жили в апостольское время, которые были почти очевидцами проповеди апостолов, но их тексты почему-то в Библию не попали. А вот апостольские послания в Библию попали.