Безжалостные фантастические рассказы - стр. 3

Он глядел на меня своими огромными глазами и я понял, что тут, в этом заколдованном лесу мне и конец: – мне не найти ни мою тропинку, ни трамвайную остановку: – видимо, во всем была виновата эта ведьма, которая прикинулась молодой девушкой, купила на рынке топор с колуном и пилой, а потом поняла, что я следую за ней. Когда я это понял, в лесу закуковала кукушка. Я тут же спросил у нее, столько мне осталось жить. Кукушка перестала куковать, поперхнулась на очередном ку-ку, и я понял, что жить мне осталось немного….

Наша планета Земля постепенно умирала. Хотя ученые и утверждали, что солнце погаснет лишь через четыре или пять миллиарда лет, но мы с Кузей, наученные горьким опытом, стали к этому готовиться заранее: – придумывать всякие способы улететь в космическое пространство и там, среди множества планет, которых во вселенной было бесчисленное множество, отыскать одну, которая бы нам подходила.

Нас, озабоченных своим будущим, было всего двое из всего человечества: я и мой верный друг, кот Кузя. Я сидел по вечерам с картами звездного неба с линейкой, транспортиром и штангенциркулем и думал, куда бы нам податься. Кузя сидел среди вороха карт и тоже принимал активное участие в поисках планеты: – он, бедняжка, думал, что я так играю и тоже шарил своими лапами в бумажных картах, представляя себе, что под одной из них спряталась мышка или рыбка. А может, ему нравилось шуршание этих пожелтевших бумажных полос? Но он мне не мешал и помогал сосредоточиться, – и я вытаскивал тот лист бумаги, в которую засунул свою лапу Кузя.

В этом рулоне ни рыбки, ни мыши, конечно, не оказалось, но я все равно разворачивал этот огромный рулон ватмана, на котором было такое количество планет и их спутников, что у меня глаза закатывались, а мозги прятались за разум. Эти звездные карты напоминали мне обои, которые я лет пять тому назад клеил в комнатах нашего с Кузей дома. Хотя в моде уже были голографические изображения всяких красоток, пейзажей и цветов, я отдавал предпочтение старым, проверенным бумажным обоям, которые, как в старинку надо было приклеивать на стену, и тогда можно было не волноваться несколько десятков лет за штукатурку: – она держалась за стены уже не столько с помощью раствора, но и этих, бумажных обоев. А голографические обои никакой практической пользы, кроме морального удовлетворения не несли, и они были нужны только для квартир, в которых стены были из сверхпрочного бетона, и поверх которой не нужна была никакая штукатурка.

Но в бетонных комнатах была какая-то особенная атмосфера, которая ни мне, ни Кузе не подходила – бетон не пропускал ни воздух, ни влагу, и я в своей квартире не мог спокойно дышать. То ли дело жить в домах, сделанных из сосновых бревен или из шлакоблоков: – в них было мне легко дышать и было очень уютно. Но они требовали, чтобы их сначала оштукатурили, а потом наклеили обои. Это требовало времени и аккуратности. Зато потом, если ты все сделал правильно, штукатурка сидела, как влитая в материал стен, и можно было жить и поживать в свое удовольствие.